Шрифт:
Собака-ебака храпел, как медведь во время зимней спячки.
Мне казалось стены обрушатся на пол.
Однозначно его музыкальные извержения были слышны даже на первом этаже.
— И что мне с тобой делать? Идиот, — я аккуратно разложила вещи Паши-оленевода, неожиданно тишину квартиры нарушил звонок мобильного телефона.
Я пошла на громкий рингтон, мобильник Бемби валялся на полу в прихожей.
Озабоченный дурень обронил телефон, когда собутыльники его несли.
Или средство мобильной связи выпало из его куртки.
Трель не прекращалась.
На дисплее высветилось одно и тоже имя.
“Юля Виноградова”.
От нее у Паши не один и даже не два пропущенных звонка.
Я открыла журнал вызова.
Запрещено цензурой ежедневно общаются.
Более того, с того дня, как он мне сказал, что у них все кончено, он не прекращал с ней говорить!!!
СУКА!
Зачем ты меня наебал???
Раз все так удачно получилось, я открыла Вайбер и Вотсап
Сейчас мы все узнаем.
Я то знаю, что собака-ебака ничего не удаляет.
Паша, как старый еврей хранит переписку от начала до конца.
Прятаться ему не от кого.
Я принципиально никогда не лазила в его телефон.
Сегодня настал час Х.
Итак.
Я готова узнать правду.
Глава 32
Я не поленилась, прочитала переписку Паши и Юли от начала до конца.
Честно говоря, я устала листать.
Голубки начали общение с сентября.
Во как.
Опять вранье, ну, да ладно.
Я привыкла.
Мой Павлик оказывается романтик.
Шлет цветочки.
Правда электронные, но…
Не все сразу.
Юля ему пишет:
“Я предпочитаю живые розы”.
Он такой съехал на морозе.
Типа не понял.
Хи-хи.
Дура.
Юляшка закидывает Бемби гифками эротического содержания.
Паша ей пишет:
“Спокойной ночи.”
Она ему такая:
“Представь, что я рядом.
Закрой глаза…
Я обнимаю тебя и ласкаю.
Засыпаю у тебя на плече.
Целую твои сладкие уста.”
Дальше куча смайликов.
Я заебалась листать ее поцелуи.
Паша холодно прислал ей в ответ.
Один.
А дальше гифки, гифки, гифки.
Целую, целую, целую.
И все от нее.
Дальше общение по работе.
Ее.
Павлик побольше части молчалив.
Хуля, он трезвый скромный.
Нелюдимый.
По большей степени ананист.
Пошли все нахуй, я лучше подрочу.
Я видал на половом органе.
Всех баб.
Там на суку, сидит ворона,
С хуем во рту, во лбу корона.
Больше я не нашла ничего занимательного.
В основном Юляшка-какашка вещала про себя и дочь.
Павлик рассказывал френдихе про сына, немного про работу.
В общем и в целом переписка велась в одностороннем порядке.
Девчина втюрилась по самое небалуй.
Из нее веревки можно вить.
Читалось между строк:
Хочу я замуж, замуж хочу,
Да ты не бойся, я все оплачу…
Я не почувствовала злость, ненависть и даже ревность.
Мне было ее искренне жаль.
От всей души.
Девочка хочет любви и отношений.
А ей на пути повстречался Павлик.
Меня одолевает скорбь и тоска.
Скупая мужская слеза пробежала по моей щеке.
Печальная печаль.
В целом, я хочу сказать, что разлад у голубков произошел только сейчас.
Причина мне не ясна.
Могу только предположить из выше услышанного.
Юля стала напирать.
Причем перла на танк с лопатой.
Бесстрашная.
Отважная камикадзе.
Ведь я не боюсь никого ничего…
А зря…
Ой, как она зря…
Хуйню придумала.
Вот и нарвалась на пьяного Павлика.
Трезвый и нетрезвый Паша абсолютно разный человек.
Он отнюдь не интеллигент.
Далеко нет…
Вот и прочитала.
А еще и послушала.
Паша аудио записал.
Да такое…
Что даже у меня, видавшей виды свернулись уши в трубочку.
Представляю, что подумала Юляша.
Я смогла предугадать ее ответ:
“Не звони мне больше, не пиши.