Шрифт:
НЕБЕСНОЕ ВОСПИТАНИЕ
Еноха, сына Иаредова, отца Мафусаилова, бог взял на небо живьем. Ходит Енох по небу, на землю заглядывается.
— Что это ты, Енох, ходишь как неживой? А ну, давай, живей поворачивайся!
Медленно поворачивается Енох. Ступит на тучку, вниз поглядит. Вздохнет, на другую ступит…
Надоело богу такое дело и спихнул он Еноха вниз. Не со зла, а так, с воспитательной целью.
Шлепнулся Енох о землю — и опять на небо взлетел. На этот раз уже после смерти.
Трепыхает крылышками, носится взад-вперед, куда ни повернись — всюду он под руками.
— Ну вот, — ухмыляется бог, — так-то оно поживей будет!
НОЙ
Ной, этот старый подхалим, громче всех хвалил господа, и господь не мог этого не отметить.
— Ной у нас святой человек, — не раз говорил господь людям. — Мы все должны брать пример с Ноя.
Но люди никогда не умели следовать хорошим примерам. И тогда господь устроил им потоп. Он уберег только своего любимчика Ноя, который спасся вместе с семьей, прихватив всякой твари по паре.
— Ну вот, теперь у нас с тобой порядок, — сказал бог, когда они с Ноем остались одни.
— Хвала тебе, господи! — бодро выкрикнул Ной.
— Правильно говоришь, — улыбнулся господь. — А теперь давай, действуй по своему усмотрению. Я скоро приду. Пока, до второго пришествия.
Во второе пришествие на земле ничего не изменилось. Ной сидел в том же положении, в каком его оставил всевышний.
— В чем дело. Ной? Почему у тебя не двигается работа?
— Хвала тебе, господи!
— Хвала — это само собой, — смягчился господь. — Но о деле тоже забывать не следует. Я на тебя надеюсь, не подведи. Пока, до третьего пришествия.
В третье пришествие господь застал Ноя в том же положении.
— Как это понимать, Ной? Чем ты занимался все это время?
— Хвала тебе, господи!
— Ах, Ной, — поморщился господь, — что ты заладил одно и то же? Я тебе поручил начать здесь новую жизнь, не могу же я сам во все вникать, должен же и ты проявить инициативу!
— Хвала…
Бог вышел из себя. Он плюнул, принес ведро и утопил в нем Ноя.
Так погиб Ной, праведный человек, который уцелел во время всемирного потопа.
А землю бог заселил грешниками.
И все пошло как по маслу.
ВАВИЛОНСКОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ
Один из них сказал:
— Давайте сотворим столп во славу божию! Каждый приносил камень и складывал в общую кучу.
И увидел бог, что это хорошо.
— Мне это нравится, — сказал он своим архангелам. — Я сам в молодости шесть дней работал на строительстве, так что я могу понять рабочего человека.
Люди взялись дружно, и вскоре столп приблизился к небу.
— А на небе-то пусто, никого нет! И бога нет! А мы, дураки, старались!
Бог обиделся.
— Вы слышите? — сказал он архангелам. — Они говорят, что меня нет. Разве это правда? Скажите, вы меня давно знаете.
Архангелы жили на небе, пили нектар и амброзию, поэтому они верили в бога.
Вернее, они верили в бога, и поэтому пили нектар и амброзию.
— Вездесущий! — сказали архангелы.
— Ну, видите! А они что твердят в один голос? Нет, видно, придется смешать им языки, чтобы у них не было такого единогласия!
Бог так и сделал, и люди сразу перестали понимать друг друга. Каждый вытащил из кучи свой камень и спрятал его себе за пазуху.
И увидел бог, что это хорошо.
— Ну, теперь у них дело пойдет, — сказал он. — Что у нас дальше на повестке дня?
Кажется, Содом и Гоморра?
СВЯТЫЕ ЗАСТУПНИКИ
— Содом и Гоморра… Содом и Гоморра… — припоминал всевышний. — Что-то я их не нахожу на карте… Ага, есть. Так что там в этих городах?
— Все хорошо, — сказал первый заступник. — Жители смирные, благонамеренные, господа чтят, и все такое… — Заступник вспомнил, как на его глазах молодой содомлянин перемигнулся с юной гоморреянкой, и замялся: — Есть, правда, недоработки морального порядка…
— Недоработки? — насторожился всевышний. — Это уже хуже.
— С кем не случается? — поспешил вмешаться второй заступник. — Мы сами были и молодыми, и даже детьми… — Сказав о детях, второй заступник вспомнил мальчишку-гоморреянина, который показал ему язык. — Кстати, с детьми у них не все благополучно. Так сказать, промахи в вопросах воспитания.
— Промахи? — нахмурился всевышний. — Это еще хуже!
— С детьми — сами знаете как. Это не то, что взрослые… — сказал третий заступник и осекся. Он вспомнил двух взрослых людей, которые валялись на улице Содома, пьяные в стельку.