– И душа! У Бобрика чуткая душа! – искренне вставила Иветта.

– Я рад, Гена, – продолжил маэстро, – что не ошибся в тебе. Взял в группу. Одного из десятков претендентов. Довел до выступлений. Мы скоро уйдем…

– Из жизни, – без эмоций обронил Дятел.

– Из школы! Из жизни пусть уходят добровольцы, – небрежно отпарировал Жуков. – Появятся новые гномы. И ты будешь у них лидером, новым маэстро, почему нет. Вполне возможно. Если ты всегда, Гена… во всем… будешь с нами. Сегодня. Завтра. Всегда.

Что-то скрывалось за, вроде бы, такими простыми и лестными словами музыкального авторитета. Но тревога лишь неясно стучалась на уровне мозжечка. Сознание же принимало похвальный тост с большим энтузиазмом.

– За будущего маэстро Геннадия Боброва! – провозгласил Жуков. Стаканы сошлись в середине. Парни быстро осушили до дна. Грива тут же подставил пустой стакан Дятлу, тот налил, и Пробкин повторил, предварительно провозгласив: «За способного Бобра!».

Иветта, чуть пригубив, протянула свой стакан Генке. От девушки хозяин не может его не принять.

– Первый раз, Бобер? – добродушно поинтересовался Грива. – Не торопись. Если не пойдет, ты не все сразу. Оставь на второй заход.

Неожиданно и Сфинкс протянул бутерброд.

– Закуси сразу, Гена.

Левой рукой Генка принимает бутерброд. Правая по-прежнему сжимает стакан, но вверх не поднимается. Компания выжидательно затихла.

– Лей полный, – твердо обратился к ударнику вчерашний дебютант.

Грива весело заржал: «Другое дело. Притворялся, Бобер?» Дятел добавляет вина, Генка продолжает держать стакан неподвижно над столом.

– Полный, говорю!

Со словами: «Наш человек!» невозмутимый Сфинкс доливает доверху.

– Не много, Гена? – тревожится Иветта.

– В самый раз. Для начала, – отрезает Генка. Он чувствует себя свободно и раскрепощенно. Большими глотками, не отрываясь, Генка выпивает стакан до дна. Компания дружно аплодирует. Дятел подает руку, и Генка охотно ее пожимает. Грива заключает «будущего маэстро» в медвежьи объятья, Генка вырывается.

– Иветта!

– Что, Геночка?

– Где твои… «Пару… парашютисты». Будем слушать?

– Обязательно, Геночка. Андрей, поставь, пожалуйста.

Грива быстро находит нужную запись. Звучит темповая музыка. Иветта начинает танцевать, увлекает остальных. Сильно опьяневший хозяин не может держать равновесие. На ровном полу родной комнаты юного гнома кидает, как на небольшом судне в океане при шестибальном шторме. Вскоре Генка тормозит и падает на диван. Глаза слипаются…

Разгулявшимся гномам не до хозяина. Жуков с Дятлом, не чокаясь, потягивают из стаканов вино. Грива облапил Иветту и изображает танец, не двигаясь с места.

– Кончай, Грива! – уловил тонкий слух хозяина протестующий возглас Иветты. Генка с трудом разлепил глаза. В фокусе появилась танцующая пара. Но разве это танец? Левой рукой Грива крепко держит прелестную солистку, а правая бесстыдно гуляет по всему телу. Сзади, спереди…

Генка почти протрезвел. Он резко поднимается, подходит и вырывает Иветту из лап Пробкина. Длинный гитарист не согласен. Он угрожающе предупреждает:

– Исчезни, Бобер, не встревай.

– Ща, Грива его сделает, – лениво предполагает Дятел.

– Бобра надо беречь, – осторожно реагирует Жуков.

Генка решительно смахивает с плеча враждебную руку:

– Она хочет танцевать со мной. А с тобой не хочет.

– Правильно, Геночка, – ласково промурлыкала Иветта.

– Энто мы еще поглядим, кого она хочет! – Грива крепко ухватился за девушку.

– Она пришла ко мне! – тянет в свою сторону Генка.

– Она пришла с нами. Не буди во мне зверя, Бобер.

Грива поднял вверх мощный кулак, удар предотвратил жесткий окрик Жукова:

– Не заводись, Грива!

Кулак разжался в пятерню, и соперники снова ухватились друг за друга.

– Не трогай мою девушку! – заявил вчерашний дебютант.

Грива схохотнул:

– Ты на кого прешь, киндер? Давно по фейсу не получал?.. Кыш под лавку.

– Сам кыш, – не сдавался Генка. – Ты зачем ее… лапами… в моем доме!

Терпение Пробкина иссякло. Он обхватил Генку, приподнял, донес до дивана, бросил как мешок с картошкой.

– Отдыхай, Бобер… мой дом!.. моя девушка!.. Буржуев мы не любим.