— Вы готовы? — слышу голос медсестры.

— Готовы, готовы, - улюлюкает моя мама с внучкой.

— Тогда пойдем-те, там фотограф уже приехал.

Медсестра умело забирает Никусю, я подхватываю сумку с вещами, и мы спешим на выход.

В роддоме было, в общем-то, неплохо, но мне очень хочется домой.

Медсестра пеленает малышку на камеру, а затем мы выходим в холл, где нас уже ждут новоиспеченный отец и его первый сын.

— Поздравляю, папочка, - девушка не дает моему мужу опомниться, и тут же вручает ему дочку.

Испуг в глазах Тимура веселит меня.

— У тебя такой взгляд, - улыбаюсь я, устраиваясь рядом.

Фотограф делает пару снимков, и теперь мы можем поговорить.

— Скажешь хоть что-нибудь? — интересуюсь у мужа, а он впервые будто язык проглотил.

— Она такая крохотная, - заключает Никита, глядя на сестру.
– Привет!
– здоровается он с Никусей, а потом передает мне шикарный букет.
– Поздравляю, Варь. Это я выбирал, если что. А этот сутра двух слов связать не может.

Мы с Никитой хихикаем, на что получаем гневный взгляд от Тимура.

— Ну, ну!
– моя мама вдруг встает на его защиту.
– Накинулись! Не обращай на них внимание, Тимур! Красавица, правда?!

— Правда, - слышится в ответ, и мы с Никитой переглядываемся, не в силах узнать голос

Абрамова.

— Вылитая Варька в детстве, - подытоживает мама.
– Такая же курносая и глаза в пол лица.

— Такая малюсенькая...
– говорит Тимур.

— Да, это тебе не пятнадцатилетний подросток, - приобнимаю мужа.
– Но ты будешь хорошим отцом, Абрамов, - глажу его по плечу, подбадривая.
– Потому что ты уже хороший отец, и тебе нечего бояться. Поехали домой?! Мы с Никусей очень скучали по дому.

Тимур несет дочку бережно и осторожно. Кажется, что весь мир сейчас не имеет для него никакого значения.

А потом мы празднуем наше возвращение домой. В узком семейном кругу. Я, Абрамов, Никита, моя мама, отец Тимура и Алла Егоровна.

Абрамовы так и не смогли простить Маргариту Анатольевну. Александр Сергеевич говорит, что его жена сильно подавлена и долгое время уже сидит на антидепрессантах.

Тимур не хочет даже слушать. Все, что он обещал матери в тот день, реализовал на сто процентов.

Никаких встреч. Никаких разговоров. Он до сих пор ведет себя так, будто его мать умерла.

Я пыталась как-то сгладить углы, поговорить на эту тему, но Абрамов каждый раз реагирует жестко. Пару раз мы даже поссорились. Но все же я не оставляю надежды, что мой муж сумеет простить свою мать. Пусть не сейчас, но позже. А я уже постаралась сделать это.

— Ну, все, я гулять, — Никита первым поднимается из-за стола, напоследок закидывает в рот виноградину.

— Не долго, - предупреждает Тимур, на что Абрамов-младший закатывает глаза.

— Я провожу, - предлагает отец Тимура, Александр Сергеевич.

Только поздним вечером нам удается остаться наедине.

— И как тебе в роли отца дочери?
– спрашиваю, усаживаясь рядом.

— У меня даже нет слов...

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Не вини себя. Теперь все будет по-другому.

— Я знаю.

— Я люблю тебя, Тимур Абрамов. Люблю больше жизни.

— Кажется, мне еще никто не говорил таких громких слов, - на его лице видна едва заметная улыбка.
– Но, знаешь, что самое интересное?! Я готов сказать тебе то же самое.

Конец