— Ты давно не приезжала в Мортфорд, — осторожно говорит Сибелла. — Как ощущения?

— Все неплохо, — отвечает Марго, не желая втягиваться в серьезный разговор.

— Люси и Ева, должно быть, очень рады тебе.

— Да.

— А мама?

Марго пожимает плечами.

— Наверное.

— Между вами все еще… непросто? — немного помолчав, спрашивает Сибелла.

Марго кивает. Сибелла берет новую веточку лаванды:

— Я знаю, что это не мое дело…

— Дело не в этом, — перебивает ее Марго. — Просто все очень странно. Я уехала, меня не было восемь лет, а когда я вернулась, оказалось, что здесь все то же самое, ничего не изменилось. И это тупик.

— Может быть, вам стоит поговорить?

Марго вспоминает вчерашнюю стычку.

— А смысл? В одну реку дважды не войти.

Сибелла смотрит прямо на Марго:

— Точно?

В одну реку дважды не войти. Она бросает взгляд на промокшие кроссовки и чувствует, как жар разливается у нее внутри. Она делает глубокий вдох, заполняя легкие густым ароматом лаванды, чтобы хотя бы он попробовал вытеснить из головы тягостные воспоминания.

— У прошлого есть забавная привычка преследовать нас неотступно, пока мы не столкнемся с ним лицом к лицу, — мягко говорит Сибелла, — и призраки нас догоняют.

— Мне не с чем сталкиваться, — говорит Марго ровно и убедительно, затем скользит пальцами по миске с лавандой.

Сибелла наливает чай, одну чашку подает Марго.

— Я недавно поняла, — говорит она через некоторое время, — что благодаря событиям, которые причинили нам боль, мы становимся сильнее. — Лаванда шелестит в ее руках. — Я это точно знаю по своему опыту. Боль меняет нас. И когда мы сталкиваемся с ней и остаемся в живых, обнаруживаем, что стали… мудрее. И смелее. Как думаешь?

Марго кивает, хотя не очень согласна. А что, если наоборот, боль ослабляет? Меняет, но не в лучшую сторону, а наоборот — в худшую?

— Мы все ошибаемся, Марго.

Она сглатывает.

— И все стараемся изо всех сил, — Сибелла ласково смотрит на нее. — И твоя мама тоже, я в этом уверена.

При упоминании о матери раздражение захлестывает Марго. Она не может говорить о ней с подругой — нет, уже с супругой — своего отца. Это как по канату переходить бурную реку. А сколько раз она мечтала о таком разговоре с собственной матерью! И насколько иначе все сложилось, будь тогда, много лет назад, рядом с ней такой человек, как Сибелла.

Сможет ли она сейчас рассказать этой женщине то, что никогда никому не рассказывала? Марго вытягивает нитку из джинсов и пытается представить реакцию Сибеллы. Пытается представить, что именно с ней она делится всем, но чувствует, что снова тонет в пучине стыда. Ее тошнит от одной только мысли об этом. Нет, лучше похоронить прошлое, закопать поглубже.

Она тянется за чаем, делает глоток и возвращает кружку на стол. Здесь так спокойно. Наверняка, думает она, это потому, что воздух заполнен ароматом лаванды. Марго вдыхает его снова и снова и чувствует, как немного расслабляется.

— Как я уже сказала, — наконец говорит она, скатывая нитку, которую выдернула из джинсов, нельзя дважды войти в одну реку.

Возле задней двери слышится топот сапог. Тед входит в кухню, снимая грязные садовые перчатки, и замирает возле двери.

— Марго, дорогая, я не знал, что ты здесь.

— Сюрприз, — говорит она и поднимается из-за стола навстречу отцу.

Он крепко обнимает ее, все такой же высокий и солидный, запыленный после работы в саду, поседевший и постаревший.

— Свежий чай в чайнике, — говорит ему Сибелла.

— Спасибо, — отвечает он и снова поворачивается к Марго: — Смотри, какие у нас растут овощи, просто гигантские! — и показывает ей на тележку, где лежат действительно огромные, чуть засыпанные землей лук и пастернак. — Я зашел за миской, там ежевики просто тьма. Надевай обувь, поможешь мне.

Сад похож скорее на дикие заросли деревьев и кустарника, опутанные ежевикой, вокруг довольно неряшливой полянки. Ягоды свисают, точно роскошные драгоценные серьги. На лопате, которой только что орудовал Тед, сидит малиновка, которая взмыла вверх, едва они появились рядом.

— Думаю, Люси, сама того не подозревая, выбрала отличный день для свадьбы, — говорит Тед, срывая несколько крупных черных ягод.

— Почему?

— Потому что в субботу день осеннего равноденствия. В воскресенье ночи начнут становиться все длиннее, а дни — короче. Так что это здорово — отпраздновать последний длинный день года.

— Здорово, да. Интересно, а сама Люси знает об этом? — Марго тянется к ягодам на соседней ветке.

— Помню, как мы собирали ежевику, когда ты была маленькой. Я усаживал тебя на плечи чтобы ты могла дотянуться до самых верхних ягод, — добавляет отец, глядя на ягоды, висящие высоко над головой.