Вражеские Истребители, среди которых были персы, китайцы и индусы, не могли не знать, что в гарнизоне оплота находился Пушкин на момент нападения. Но это их не остановило. И это значило, что мир меняется.

Прямо сейчас, вместо того, чтобы поехать в своё имение на Урале, в тихий рыбацкий домик у тихой речушки, где он периодически прятался от общемирового внимания и отдыхал непродолжительное время, чтобы с новыми силами сиять на небосклоне, — так вот, вместо всего этого, наспех подлечившись у северян, он вернулся в «Форпост», дабы подстраховать строителей и товарищей, и восстановить Периметр.

Политиканы могут делать всё, что угодно, и действовать, как угодно. Но он давал клятву защищать всё человечество, и не планирует её нарушать. В данный момент он как раз следовал клятве. В качестве комендантов, командиров или начальников гарнизона, крепостей и Периметра каждая страна ставила своих руководителей. По имперской традиции, комендантом гарнизона был не Истребитель, а обычный военный — он управлял жизнедеятельностью крепости, имперскими солдатами, принимая решение совместно с Главным Истребителем — так называлась сменная должность в форпосте Империи. Это была очень почётная должность. Какое-то время её не брезговали занимать даже сами Императоры. Но времена поменялись.

— Ну что, Олег, какие новости? — сходу бросил Пушкин сидящему пожилому военному с погонами полковника.

— Информация подтвердилась. Началось одновременное нападение на все крепости Периметра. Вот видео, что разослали по общей сети, — он нажал кнопку, и на большом огромном экране, разбитом на несколько небольших, шла трансляция.

Александр Сергеевич впился взглядом, отмечая каждые детали. Нескольких секунд ему хватило, чтобы оценить ситуацию. На экранах он увидел множество знакомых пейзажей. Ведь он сам лично был абсолютно во всех крепостях Периметра в своё время.

— Но хоть один плюс есть — все снова стали делиться информацией, как в старые добрые времена, — процедил Пушкин, хмурясь.

— Боюсь, всё это сделано с целью попросить помощи. Эфир забит истеричными криками, — покачал головой полковник. — Американцы почти пали. Твари уже внутри крепости Короната. А бриты всерьёз рассматривают применение ядерного оружия.

— Они самоубийцы, что ли? — нахмурился Пушкин. — Они забыли опыт Америки?

— Вряд ли они его забыли, — покачал головой полковник. — Тут скорее речь идёт о том, что они хотят забрать побольше бойцов Роя с собой на тот свет, чтобы не погибнуть напрасно.

— Чёртовы тупицы! — выругался Пушкин. — Героически сдохнуть? Разве это путь настоящего Истребителя? Ты должен отбить угрозу, а не подыхать героической смертью. Толку от этого никакого не будет. Человечество тебе это не простит. Какая у нас обстановка?

— Все на местах, все готовы, ждём нападения, — напряжённо сказал полковник.

— Которого не будет, — хмуро буркнул Пушкин.

— Почему не будет? — удивился полковник.

— Да потому, что крепость юного Галактионова приняла на себя весь удар.

Пушкин раздражённо ткнул в зелёную точку на карте, что была в глубине Эпицентра.

— Но от них нет никаких сведений. Ты уверен, что это так? — удивился полковник. — Ни просьб о помощи, вообще, ничего.

— Я уверен на сто процентов. Этот парень, насколько я уже понял, сопли не жуёт, и жаловаться не привык. Молчит он лишь по одной причине — он слишком занят. Занят тем, что прикрывает наши с тобой задницы.

Пушкин хмуро посмотрел на полковника.

— Я не знаю, как тебе, Олег, но мне чертовски стыдно, что мы, имея за спиной всю мощь имперской армии, спрятались за спину вчерашнего мальчика.

— Ну, этот" вчерашний мальчик', судя по всему, тот ещё фрукт, — невесело улыбнулся полковник.

— Это не оправдывает нас, — покачал головой Пушкин. — В общем, так! Я беру половину Истребителей и выдвигаюсь на помощь крепости «Доблесть».

— Александр Сергеевич, это самоубийство! — с ужасом в глазах начал подниматься с кресла полковник.

— Эээ… нет, голубчик, — впервые за весь разговор Пушкин улыбнулся. — Совсем нет. Скорее наоборот. Готовьтесь к эвакуации, и по моему сигналу уходите.

— Но, Александр Сергеевич, неужели вы думаете, что…

— Периметр не устоит, — хмуро сказал Пушкин. — То, чего так боялся Император Михаил, наконец произошло. Надеюсь, мы обойдёмся малыми потерями, — он снова слегка улыбнулся. — И почему-то мне кажется, что будущее всего человечества зависит от этого молодого барона, с которым я уже давно хотел познакомиться. Что ж, сейчас самое время.

Я знал этих тварей. Конечно же, я встречался с ними в прошлом мире.