– Его жизнь принадлежит семье. – Я мило захлопала на папочку ресничками и подула в его сторону смесью запахов сдобы, молока и хорошего кофе. – Я часть семьи. Я захотела его себе. Почему нельзя? Разве это запрещено? Все равно он больше никому не был нужен и почти казнен. А так – он всегда мамины романы читал, наверное, ему нравится. Будет читать мне вслух. Мы сможем их обсудить. И вообще, почему у всех есть личные люди, а у меня только Рябина?

– Ты обязана была уведомить меня о своем решении. – Отец внимательно осмотрел композицию в клетке и поморщился. – Нарцисса никто казнить не собирался, это все досужие слухи. После заслуженного наказания он должен был отправиться по срочному поручению. Но теперь…

– Простите, отец, я не подумала. – Опущенные долу глазки, поправленный вовремя подол и запах лимонных карамелек. – Магнолия уже начала казнь, вот я и решила – зачем так глупо переводить добро? Вы ведь сами говорили сегодня, что не существует бесполезных людей.

– Магнолия?! Разве ты не «заметила подозрительное движение» из окна своей спальни? – О, кажется, глава семейства начал кое-что подозревать.

– Нет, отец, она не была в своей спальне. – Я сдала сестрицу как стеклотару, целиком и полностью, без зазрения совести. – Вот та ветвь, которую она использовала, вот следы на теле Нарцисса, – и для наглядности показала пальцем. – А если поискать в ее комнате, наверняка найдется перчатка, которой она держала побег.

Магнолия зашипела сквозь зубы, папочка посмотрел на нее и покачал головой. Потом бросил взгляд на пленника в клетке, и тот, что удивительно, тоже нехотя кивнул, подтверждая мои слова. Магнолия скисла. Да-да, правило семьи номер раз: «Не попадайся!»

Отец еще какое-то время молча смотрел. На пострадавшее место, на крапиву, на съежившуюся дочурку, на меня… на меня как-то задумчиво. А я еще на всякий случай добавила ему ноток мелиссы и ночной фиалки.

– Вы разочаровали меня, юные леди. Обе. И обе будете наказаны.

– Папа! Он всего лишь ленивый слуга! – взвизгнула Магнолия. – А она… она!

– Ты думаешь, я наказываю вас за унижение прислуги? – Похоже, кто-то сильно нарвался. – Кража из семейной оранжереи, клевета на родственника, пренебрежение решением и ложь главе рода… Мне продолжить?

Магнолия непритворно взвыла и очень красноречиво дернулась прикрыть мягкое место. О, кажется, розги тут в ходу не только среди мальчиков. Но до первого совершеннолетия. То есть мимо меня.

– Я понимаю, отец. – Безупречный книксен остался в наследство от прежней крапивки. – Я была не права, когда поспешила заявить право собственности, не дождавшись вашего вердикта. Я готова компенсировать семье убыток.

Все же в здешних нравах есть одно удобство – набор стандартных фраз почти на любой официальный случай жизни. Произносишь заданную формулу, и не надо ничего выдумывать.

– Убытка нет, ты часть семьи, – хмыкнул отец. – Но наказание я придумаю тебе сам. Например… теперь ты будешь отвечать за все проступки своей собственности. Лично. И содержать его разрешено лишь на собственные средства. Раз решила, что нужен личный слуга, и не проинформировала меня – неси все бремя ответственности сама.

М-да. Судя по тому, какая ухмылочка скользнула по губам моего приобретения, вот и засада. Впрочем, все еще подвешенный в клетке Нарцисс тут же скривился – зад ему припекало крепко. О, так мне ж его еще и лечить…

– Да, отец. – Снова безупречный книксен.

– Кажется, Люпин перестарался, роняя ее головой на каменный пол, – заметил вдруг один из старших братьев. Инермис, кажется. Он наблюдал за представлением с ленивым интересом.

А Вер стоял рядом с ним и пыхтел от недовольства и злости. Это же он поймал Нарцисса на проступке и приговорил к казни. А я всю лафу обломала.

Впрочем, он точно так же недобро косился на Магнолию. Она первая влезла не в свое дело. Милая семейка, так любят друг друга!

– Магнолия, отправляйся в кабинет. Тридцать розог. Вер и Инермис – за мной. Ортика… забирай свою новую собственность и иди к себе. На ужин не опаздывать!

– Уф. – Я невольно выдохнула, как только все скрылись за дверьми замка, и снова посмотрела на парня. А как его теперь оттуда достать?

Мы недолго посверлили друг друга глазами, рассматривая более тщательно. У пленника были каштановые волосы чуть ниже плеч и правильные черты лица. Чем-то он отдаленно напоминал актера, изображающего Дориана Грея в небезызвестном фильме. Возможно, такое ощущение создавалось еще и за счет какой-то непомерной самоуверенности и гордости в глазах.

– Дворецкий! – внезапно выдал парень.

– М-м-м?

– Позови дворецкого или главную горничную, дура иномирная. У них ключи. Или ты собралась пялиться на меня до ужина? – фыркнул он, как недовольный кот.

– Сам дурак, – пожала я плечами. – Очень болит?

– А ты как думаешь?!

– Думаю, что очень. Ладно, сейчас… – Я обошла клетку, приблизила лицо вплотную к прутьям и принюхалась. Ага… угу. Как удобно иметь в голове интуитивный химический анализатор, ешки-матрешки! Какой идиот обозвал этот дар бесполезным?