Лучи его, проходя через дымку тумана, парящего над остывшей за ночь землей, одевались в причудливый багряный цвет.

Солнце, словно заботливая мать, в эти ранние утренние часы, окутало тёплой багряницей всё, горы, долины, реки, деревья, города и селения, давая всему живому насладиться, его мягким теплом и светом.

Одинокое дерево, кряжистое и сучковатое, прошелестело листвой прощальный реквием стоящим братьям.

Они ещё раз взглянули друг другу в глаза, обнялись все трое на прощание и шагнули с обрыва в пропасть, на дне которой суждено было обрести каждому своё, первому Вечное Величие, второму Вечное Проклятие, третьему Вечную Выгоду.

Глава 9.

При лунном свете.

Ночь была темна и не единой звёздочки не отражалось на черно-синем небосклоне.

Серебристая луна радовала глаз, одиноко идущего путника.

Она светила ярким , уверенным светом освещая всё вокруг.

Ни единого шороха, звука, ничто, даже цикады не осмеливались нарушить висевшую тишину в этот миг.

Тени от оливковых деревьев, стоящих по левую руку путника, стали резкими, они словно стекали густой чернью на ещё тёплую после дневного жара дорогу и то сплетали, а то расплетали свои замысловатые кружева .

Тёплая пыль вздымалась из под сандалий путника, окутывая его ноги своей мягкой пудрой.

Луна светит всем и грабителям и их жертвам.

Путник не боялся быть ограбленным и убитым, его карманы были пусты, старая, потёртая накидка из грубой шерсти, не могла прельстит ни каких воров, а крепкий и увесистый посох, на который он опирался, в нужный момент мог стать хорошим оружием .

Он шёл подставляя прохладному лунному свету своё лицо и улыбался.

Улыбка на его лице была страшна и уродлива.

Дьявол бы забрал мою проклятую жизнь! – процедил он, сквозь зубы.

Слова и проклятия, словно яд из жала змеи, полился в тишину ночи.

Со злобой плюнув в сторону серебристого диска, путник прокричал, -

Шакалы! Шакалы ! Проклятые шакалы!

Не люди , а льстецы, лизоблюды и трусы .

Все, все, все они, собаки!

Только он, он велик!

Ну почему он не видит, не хочет видеть, что не стоят они и волоса его.

Почему он не хочет замечать мою любовь? Мою преданность, моё желание отдать за него жизнь?

Ну почему так не справедлив ко мне этот мир?

Его, любят все! Меня ни кто!

Его, с первых дней окружает любовь, он был обласкан родителями, друзьями, людьми. И кажется даже сам Всевышний принимает в его судьбе участие, он будто оберегает его земной путь !

А я? Почему Бог так несправедлив ко мне?

За, что я заслужил такие муки?

Такие страдания?

С самого рождения судьба пометила меня метками, одарила несчастной, бедной семьёй, сделал всё , что бы я стал злым, корыстным, жадным человеком!

Я не на вижу свою судьбу и Бога, допустившего такую несправедливость, не на вижу и всех людей , и они мне платят тою же монетой, монетой ненависти и недоброжелательности.

Перед глазами путника заструился поток видений и картинок его

прожитой ,страшной и никчёмной жизни.

Он вспомнил город в котором родился и прожил детские годы.

Воспоминания о славном граде, вызвали в его памяти приятные ощущения.

Площади и улицы , дома и храмы не вызывали отторжения его истерзанной души.

Он увидел, кривые и прямые улички, глинобитные и каменные дома, теснящиеся друг к другу , а где то и широко раскинувшиеся на его просторах.

Воспоминания заструились , полетели, услаждая израненную душу путника, видениями давно минувших дней.

И как не горька была его жизнь, но почему то всегда в прожитом , при всей её черноте, вспоминается только лучшее.

Рядом с его городом, в большом количестве, были разрыты смоляные ямы, из которых добывали , чёрную , густую смолу, предназначавшуюся для хозяйственных нужд.

Мальчишкой , он , промышлял в них, добывая вязкую , чёрную массу,

а после продавал её, рыбакам для смоления лодок, врачевателям для приготовления снадобья, жителям города и его окрестностей для хозяйственных нужд.

Долина рядом с городом орошалась водою и от того она почти круглый год цвела, благоухала, и манила к себе караваны путников и торговцев.

Множество разнообразных растений выращивалось там трудолюбивыми людьми.

Ячмень, пшеница, виноград, фиги, чечевица и лен, горох, бобы, финики и оливки , всегда в изобилии водились в закромах городских торговцев, на рынке.