За короткий миг нахождение в комнате начинает казаться чем-то правильным и до того комфортным, что Анису как будто становится проще существовать. Неправильные формы всего того, что его сейчас окружает, идеально заполняют неровности, что в нем выточила жизнь и потому с первых же минут цепляются так крепко, что никуда не хочется уходить.

Быстро, однако.

– Ты же понимаешь, что это не твое место?

Мимо проходят трое парней, держа в руках по банке пива. Они по-дружески кивают Анису и не, не дожидаясь ответа, исчезают за деревянной дверью, грозящейся вот-вот слететь с петель.

Свое место – это теплое гнездышко, хранящее предсонные мысли о работе, семье и любимом деле. Но о чем мечтать в доме, который всем своим видом напоминает жертву хилого урагана? О том, чтобы подложить что-нибудь под шкаф или о том, чтобы ровным почерком переписать поблекшие правила на стенде?

Анис не замечает, как к нему подходит женщина. Ее волосы с чуть заметным красноватым переливом туго затянуты в высокий хвост, а ворот черной водолазки плотно облегает шею. Она не представляется, но протягивает жилистую ладонь для рукопожатия и отстраненно кивает. Ее имя Анис узнает только тогда, когда переводом оплачивает неделю проживания в хостеле. Верит, что за это время сможет решить, какой город посетить следующим. Анис знает только, где все должно закончиться, старается об этом не думать.

В комнате Аниса встречают четыре двухярустные кровати и маленькие тумбочки под широким окном. Блеклый ковер, перетягивающий на себя внимание, постелен ровно и аккуратно, а табличка с просьбой не шуметь в позднее время не раздражает глаз скачущими буквами.

Анис находит свое койко-место у окна на нижнем ярусе. Он бесконечно рад, что больше не придется спать под кондиционером, пока не замечает в дальнем углу выключенный вентилятор.

– Слишком много перемен за два дня, – вклиниваюсь, заскучав от бесконечных описаний. – Твой мозг, наверно, просто не успевает обрабатывать новую информацию.

– А, может, это не мой мозг тупит, а ты его тормозишь? Он не привык работать за двоих.

Анис прекрасно слышит раздражение в своем голосе. Извиняется мысленно, но вслух не произноси

т ни слова. Отчего не перестает раздражаться, даже выйдя на прогулку.

Его выводят из себя и густо висящие провода, в которых теряется ясное небо, и непривычно-яркие вывески, и люди, быстро ездящие на электроскутерах. Каждый раз, когда они проезжают мимо, Анис запоздало вытягивается, прижимая локти к бокам, и замедляет шаг.

Аромат свежей выпечки из пекарен хоть и смешивается с выхлопами от машин, застрявших в утренней пробке, все равно усиливает чувство голода. Сначала Анис хотел купить стаканчик кофе, но большие очереди в кофейнях гонят его дальше по улице, мимо книжных магазинов, баров, гипермаркетов и арок дворов.

Вырвавшись из тесного графика и пустой квартиры, Анис шагает торопливо, изредка переходя на бег, и все боится, что необходимость вернуться обратно нагонит его. Он нехотя проверяет социальные сети и пропущенные звонки, каждый раз напряженно задерживая дыхание, а затем расслабленно выдыхает, не находя новых оповещений и входящих звонков.

Прошлое хоть и подняло хиленькую ручку, но еще не помахало на прощание. Оно внимательно смотрит, готовое в любой момент вмешаться в настоящее, чтобы забрать Аниса. Дай только повод.

– Еще немного и мы потеряемся!

– Да я уже…

Анис оборачивается, но все равно не может понять, когда просторная улица превратилась в узкую, густо засаженную высокими березами улочку. Он не следил за домами, остановками и магазинами, но точно знает, сколько раз повернул направо, а сколько налево.

Знает, как вернуться назад – не впервой.

Дальше улочка становится только уже, но Анис впервые решает не сбегать, а идти дальше. Маленькая разминка перед серьезным забегом.

Через полчаса асфальт сменяют тротуарные плиты, а прохладный ветер скользит по острым скулам Аниса, принося с собой аппетитный аромат вареной кукурузы. Устья маленьких улиц переходят в просторную площадь, что вмещает в себя один большой фонтан, два столика с сувенирами города, штендер с вариантами автобусных экскурсий и кафе на свежем воздухе.

– Рыбную котлету с картофельным пюре, салат… – выбирает подешевле. – Витаминный и пинту темного.

Официантка, повторив заказ, просит показать паспорт, кидая взгляд на следящего за ней менеджера. Смотрит на странички документа отсутствующим взглядом, скользит по графам, но не читает их.

А я читаю. Там написано, что Ивалгин Анис Марьевич родился двадцать пять лет назад и что он, почти стершаяся приписка простым карандашом, «рыбонька».

Девушка скрывается на кухне, оставив Аниса наедине с голодом. Он с тоской и грустью смотрит на слово, которого не должно быть в паспорте, но которое, Анис надеется, еще долго будет мозолить ему глаза.