Агата потрогала дно носком туфельки. Оно было такое мокрое и грязное, что нечего было и думать, что удастся добраться до острова не испачкавшись. Конечно, может быть, раньше Агата и попробовала бы это сделать, но, вспомнив о маминой рубашке, решила, что, пожалуй, ей лучше оставаться новым человеком. Агата вздохнула и побрела дальше, разглядывая все, что лежало на дне спущенного пруда.

Чего там только не было: ржавые консервные банки, бутылки из-под лимонада, размокшие обрывки бумаги, нога от чьей-то куклы… Вдруг Агате словно кто-то скомандовал: "Стой!" Агата остановилась. На дне пруда, как раз между островком и берегом, лежала огромная автомобильная шина. Агата так загляделась на нее, что даже не заметила, как появился плутыш. Он оперся об Агатину ногу, как о столб, и, оценивающе пощелкав языком, сказал:

— Ничего себе штуковина.

— Ой, Тришка, это ты! — обрадовалась Агата.

— А то кто же еще? Разве я могу пропустить такое приключение, как путешествие на необитаемый остров?

— Сегодня мне туда нельзя. Я новую жизнь начала, — вздохнула Агата.

— Ну и что? Это еще лучше. В новой жизни человек должен делать то, чего не делал в старой. А раньше ты никогда на необитаемых островах не бывала, поэтому самое время попробовать, — убедительно сказал Тришка.

— А вдруг я испачкаюсь? — не слишком уверенно возразила Агата.

— Ты что? Только посмотри на эту шину. Она как будто нарочно положена в самом узком месте. Удача сама тебе в руки идет, а ты еще раздумываешь.

Шина и правда лежала там, где островок ближе всего подходил к берегу. Стоило сделать шаг пошире, и ты уже на шине, а оттуда рукой подать до острова — один прыжок. Агата умела Прыгать и дальше. Побывать на островке было так заманчиво, к тому же никто никогда не говорил, что настоящей леди запрещено бывать на необитаемом острове, и Агата решилась.

— Раз, два, три… — сосчитала она и сделала широкий шаг.

Оказалось, Что это был роковой шаг в жизни настоящей леди. Стоило Агате ступить на шину, как та чавкнула и начала медленно погружаться в жидкую грязь. Не успела Агата опомниться, как оказалась по щиколотку в черной жиже, и

Дно, как болото, продолжало засасывать ее йогу дальше. Агата рванулась изо всех сил и выскочила на берег. Теперь одна нога у нее была в белом гольфе с кисточкой, а другая в черном блестящем сапоге из грязи. Но самое ужасное, что туфлю засосало вместе с шиной. Агата так и ахнула.

— Ну, чего ты расстраиваешься, под грязью все равно не видно, в туфле ты или нет, — успокаивал ее Тришка.

— Тебе-то, конечно, нечего расстраиваться, — шмыгнула носом Агата. Что же мне теперь, всю жизнь ноги не мыть?

Агата нашла палку и, пыхтя и сопя, принялась выуживать завязшую туфельку. Тришка прыгал по накренившейся шине и давал указания. Наконец, когда Агата совсем уже потеряла надежду пойти домой обутой, ей удалось-таки подцепить башмачок. Он с чавканьем выскочил из трясины, сделал сальто и, разбрызгивая вокруг себя кляксы грязи, шлепнулся на берег. Агата с облегчением вздохнула. Пустяки, что вся она с головы до пят перепачкалась грязью, главное — не придется идти домой босиком.

Рядом, в маленьком ручейке, Агата, как могла, отмыла туфлю. Правда, теперь она не была похожа на свою нарядную сестрицу; выстирала гольф, который из белого стал темно-серым, почти черным, и понуро побрела к детской площадке, где ее ждала бабушка.

Не глядя по сторонам, она дошла до "классиков", прошла мимо и вдруг остановилась. Теперь она уже не чувствовала себя настоящей леди. Да и какая же леди будет чувствовать себя настоящей, если в туфлях у нее хлюпает вода, в руке она сжимает гольф непонятного цвета, а мокрый подол платья при каждом шаге прилипает к коленкам!

Агата вздохнула и решительно вернулась к "классикам". Нагоняя все равно не миновать, зато теперь можно прыгать сколько душе угодно. В конце концов, в том, что ты не настоящая леди, тоже есть свои прелести.

День выдался ужасный. К папе на работу из другого города приехал какой-то начальник и сегодня должен был прийти в гости на обед. Мама с бабушкой с утра суетились на кухне — жарили, парили, пекли пироги, и до Агаты никому не было дела. Ее просили не баловаться и не путаться под ногами. Разобидевшись, Агата вышла во двор, но и там все складывалось хуже некуда.

Алька сидел в потайном месте за кустами жасмина и плакал. Агата опешила. Кто-кто, а уж Алька никогда не плакал, даже если разбивал коленки до крови.

— Ты чего? — с участием спросила Агата.

— Деньги посеял, вот чего, — размазывая слезы по щекам, сказал Алька. — Мамка кошелек оставила, велела купить хлеб, сахар и молоко, а я потерял.

— Пойдем поищем, — постаралась подбодрить Альку Агата.

— Как же, найдешь его! До зарплаты еще два дня. Как я теперь хлеб куплю? — горько плакал Алька.