– Никто, за исключением нас троих. Я с этим очень осторожен, никто даже не знает, что у нас новый процесс. Я сам проводил опыты и никто не знал, над чем я работаю. Когда мы меняли технологическую цепочку, мы просто сказали, что занимаемся модернизацией. Не думаю, что кому-то пришло в голову, будто это секретно и крайне ценно.

– И все же ваши высокие стены и крепкие ворота предполагают что-то в этом роде?

– Да, конечно нам пришлось принять меры предосторожности. Случайные посетители не принесут вреда, а вот квалифицированный химик сразу бы понял, что здесь что-то новенькое.

Френч сделал паузу.

– Скажите-ка,- произнес он наконец.- Разве на такие процессы не дают патент? Почему надо было запускать его в обстановке такой секретности?

Партнеры переглянулись.

– Вопрос прямо в точку, инспектор,- откликнулся Хэвиленд.- Мы сами серьезно рассматривали его. Причина по которой мы не стали брать патент, такова: мы производим цемент, себестоимость которого на двадцать процентов ниже чем у наших конкурентов, если мы скроем существование нового процесса, то можем продавать наш продукт по обычной цене и получать прибыль. И мы действительно так и поступаем, но делаем небольшие скидки за целый вагон или баржу. Это гарантирует продажу каждой тонны, производимой нами, и не вызывает подозрений.

– Я внимательно слежу за вашим рассказом.

– Теперь предположим, мы запатентуем процесс. Самые лучшие в мире инженеры все равно сумеют модифицировать его так, чтобы обойти нашу монополию. Вполне возможно, что кто-то добьется лучших результатов. В любом случае мы в убытке и выходим из игры. Даже если мы начнем бороться и отстоим свои права - а это весьма дорогостоящее занятие, нам придется продавать лицензии другим фирмам на использование своего процесса. Это приведет к общему падению цен и наши прибыли значительно снизятся. Не знаю, сумел ли я достаточно ясно обрисовать вам положение дел.

– Более чем ясно, сэр.- Френч снова сделал паузу.- Итак, вы говорите, что лишь вы трое знали о существовании секретного процесса. Но если вы правы, и на самом деле это попытка украсть его, следовательно, вы ошибаетесь?

Вновь партнеры переглянулись.

– Думаю, мы все заметили эту трудность,- согласился Хэвиленд.Действительно, дело выглядит так, как будто кто-то еще знал об этом, но как это могло произойти, трудно себе представить.

– А что касается кражи денег, то вы полагаете, это было сделано лишь для отвода глаз?

– Именно так. Видимо, вор искал материалы по процессу и оставил - или подумал, что оставил,- следы своего пребывания. Чтобы скрыть их, было инсценировано обычное ограбление.

– Думаете, Клэй в этом был замешан?

Хэвиленд пожал плечами.

– Клэй был человек доброго нрава. Я уже говорил о его порядочности. Но никогда не знаешь наверняка...

– Если вы правы, то я вижу два главных направления дальнейшего расследования,- сказал Френч, помолчав.- Первое, кого мог заинтересовать ваш процесс? Второе: кто ног взять ключи от ваших сейфов?

Хэвиленд жестом выразил согласие.

– Вы правы, инспектор. Мы тоже задавали себе эти вопросы. Но теперь ваша очередь искать ответы. Нетрудно ответить, кто мог быть заинтересован в процессе, а вот ответ на второй вопрос совершенно неясен.

– Хорошо, тогда рассмотрим первый. Кому мог понадобиться процесс?

– Мы думаем,- не торопясь заговорил Хэвиленд,- что это технический специалист, кто-то, связанный с производством цемента. Мистер Сэмсон говорит, что не специалист не сможет разобраться в формуле.

– У вас есть такие на вашем заводе?

Хэвиленд взглянул на Сэмсона.

– Нет, насколько мне известно,- ответил инженер.

– А вне завода? Кто может быть на подозрении?

Хэвиленд покачал головой.

– Боюсь, это очень обширный вопрос. Их могут быть сотни. Если предположить невероятное - что о существовании процесса стало известно, найдутся сотни людей, готовых попытать счастья.

– Значит, владеющий формулой может продать ее как свою собственную?

– Думаю, да.

Френч снова замолчал, погрузившись в размышления.

– Эти скидки, которые вы делаете,- сказал он наконец,- вы уверены, что не они выдали вас?

Хэвиленд покачал головой.

– То, что мы делаем небольшие скидки, конечно известно, но не думаю, что они могут навести кого-то на мысль о процессе. Скорее всего, скидки будут объяснять так: либо мы продаем себе в убыток, чтобы сохранить "на ходу" производство, либо у нас лучше управление производством, чем на других заводах.