— Я не буду ни под кого подстраиваться. И не собираюсь спешить. Мне нужно сначала решить вопрос с обучением, потом ребенок. Я уже все решила и говорила тебе, — она затянулась слишком сильно, закашлялась дымом.

— Мы решили. Мы вместе это обсуждали, — настоял я.

— Да, мы решили, — смягчилась Ольга Борисовна.

Я знал, что для нее это «мы» важно, и такое замечание не было моей уловкой. Я лишь хотел им придать Ольге уверенности, что мы вместе, и ничего между нами не поменялось и не поменяется.

— Потом, Артемида напомнила о другом важном: не надо смешивать земные и небесные отношения — это всегда должно быть отдельно, — продолжил я. — Видишь, Арти заботится о тебе. Она не хочет, чтобы ты чувствовала себя уязвленной.

— А чего де она сама смешала свое небесное, когда у тебя это случилось твоей англичанкой? — Ковалевская выпустила струйку дыма в окно и усмехнулась.

— Потому, что она тоже в душе женщина и тоже полна очень непростых чувств. Охотница как раз об этом и говорила, когда мы с ней прощались. Говорила, о том, что весь конфликт между нами и вырос из-за того, что она нарушила это важное правило, слишком поддавшись эмоциям. Ты просто пойми, определи для себя, что для меня она богиня и возлюбленная там, а на земле ты моя богиня. Оль… — я тихонько потянул ее за руку к себе.

Она выбросила сигарету и положила голову мне на грудь.

Мы молчали несколько минут. Я прижимал ее к себе и гладил волосы, она водила пальцем по моему животу. А потом сказала:

— Очень надеюсь, что с Ленской — это пустые слухи. Выясни это с ней.

— Обязательно, моя дорогая, — ответил я. — Могу сейчас или позже — как пожелаешь.

— Пожелаю позже, но обязательно сегодня и сразу мне сообщи. И я думаю… — она снова поймала зубками пуговицу моей рубашки.

— О чем? — я почувствовал, как ее ладонь легла на отвердевший холмик под моими джанами.

— О том, что ребенок все-таки не помешает моей учебе, — ее пальцы расстегнули пуговицу. — Поехали в гостиницу?

— Оля! — я приподнял ее подбородок.

— Да? — ее глаза уже не сердились.

— Вот ты это серьезно? Ты хочешь прямо сейчас сделать ребенка? — я наклонился к ней так, что межу нашими губами едва бы поместился палец.

— Я очень серьезно. Но не собираюсь сейчас делать ребенка. Тем более у меня не те дни. Саш, ребенок — это очень-очень серьезно и прежде, чем принять решение, я его хорошо обдумаю. Возможно, мы его сделаем намного раньше, чем я планировала. А сейчас я просто хочу сладенького, — пояснила княгиня, и по мере того, как она это говорила, в моем сердце собиралось все больше радости.

— То есть ты хочешь, чтобы я тебя серьезно дрыгнул? — мои губы расплылись в улыбке.

— Да, хочу, — она тоже улыбнулась.

— Очень хорошо. И я сделаю это. Только давай на пять минут заедем к Торопову. Он приготовил важную информацию для моего плана «Заземление». Империю нужно спасать, также? Спасать ее буду или сегодня ночью, или завтра с утра. Все зависит от того, какая информация у Геннадия Степановича. А пока империя подождет, ведь есть же ты, — я поцеловал ее полные, улыбающиеся губы.

Целовал, чувствуя, как в душу моей возлюбленной возвращается мир, и она осознает, что на Земле она моя богиня.

Глава 24

Рука Святого

У Маргарет имелись большие сомнения, сработает ли их план. Больше часа над ним думал Роберт Харпер не без ее участия. Замысел был таков: Маргарет Берч очень мягко скажет этой госпоже лже-Коннорс, что, возможно, ее ищет полиция. Именно «возможно» — чтобы не пугать ее слишком. И даст понять, что она, миссис Берч, не собирается предавать свою гостью и целиком на ее стороне. Но есть риск, что полиция нагрянет в отель, потому как проболтался подвозивший ее сюда владелец эрмимобиля, их общий знакомый Джозеф.

Разумеется, напуганная постоялица, которая, скорее всего, и есть та самая баронесса Элизабет Барнс запаникует. Для верности, Маргарет назовет ее настоящее имя. Так и скажет: «Госпожа Элизабет Барнс, вы не волнуйтесь. Я помогу вам, ведь мне тоже совсем не нужны проблемы с полицией, это может повредить репутации 'Sea Lights» — так скажет и посмотрит на ее реакцию. После всего этого миссис Берч предложит чертовой баронессе перевезти ее в безопасное место, где не найдет ее полиция. Для правдоподобности можно запросить у баронессы небольшую, но правдоподобную для такой услуги сумму — фунтов 300–500 из тех денег, которые ей следует отдать за проданный браслет. И когда баронесса согласится, то миссис Берч передаст двум мужчинам, присланным господином Харпером. А дальше уже не дело Маргарет, куда мужчины увезут ее опасную постоялицу и какова ее дальнейшая судьба. О ее судьбе со скупщиком она вообще не говорили. Хозяйке «Sea Lights» эта тема была крайне неприятна. Не то что знать подробности, но даже думать об этом Маргарет не хотелось. Лишь при одном приближении подобных мыслей у госпожи Берч поднималось давление и начинало ломить виски.

— Стойте здесь, сделайте вид, что вы хотите снять номер, — Маргарет указала на стойку обслуживания гостей и поправила сумочку на плече, ремешок которой постоянно сползал. — Когда я с ней спущусь, — продолжила хозяйка тише, завидев в коридоре темнокожую служанку, — не обращайте на нас внимания. Дайте нам спокойно выйти на улицу. Выйдите, как только она сядет в эрмимобиль. Вот тогда не мешкайте! И смотрите, без шума, без грубости!