Кронберг А.
Прожиточный минимум
Ирина Владимировна с наслаждением прогуливалась по вечернему пляжу, наслаждаясь свежим ветерком, пестрой толпой отдыхающих, вслушиваясь в русскую и украинскую речь. Приятные мысли неспешно проплывали в сознании молодой учительницы русского языка и литературы. Ей представлялось, например, как она в одном из своих учеников угадывает недюжинные способности, как помогает раскрыться молодому дарованию. Или - почему бы в самом деле не помечтать?
– Ирина Владимировна Зотова превращается в старую заслуженную учительницу, на скромную, но достойную пенсию живущую в небольшой уютной квартирке в блочном доме и здесь ее посещают бывшие воспитанники. Один стал всемирно известным ну... Пусть орнитологом, другой замечательный писатель, третий - дипломат... И все они с благодарностью вспоминают, как Ирина Владимировна заронила в их юные души семена, давшие с годами замечательные всходы.
Впрочем, молодая женщина не позволила себе слишком долго купаться в море мечтаний - следовало подумать и о вещах более прозаических. Она присела на одну из лавочек, раскрыла сумочку и тщательно пересчитала взятые с собой на отпуск деньги. Комната недалеко от моря оказалась довольно дорогой, но уютной и чистенькой - от нее не хотелось отказываться. Значит, следовало несколько урезать себя в еде, может быть, отказаться от одной-двух экскурсий.
Ирина Владимировна вздохнула. А в общем все это были пустяки: море ласково шумело, вышла луна, не хотелось вставать и идти домой...
Вдруг Ирина Владимировна заметила эффектную даму в легком летнем костюме, сшитом точно по фигуре. Помахивая букетиком цветов, та поднималась вверх по тропке.
– Виола?
– воскликнула радостно Ирина Владимировна.
– Да..., - дама живо обернулась и тотчас же раплылась в улыбке. Ирка!
Какими судьбами?
– Отдохнуть. А ты?
– Живу тут. Работаю.
– Тебя же вроде в Полтаву распределили?
– Перевелась, конечно. Ты где остановилась? У хозяев? Поехали ко мне, поужинаем, повспоминаем!
– Поехали, конечно поехали! Надо же, как повезло - в первый же день в совершенно чужом городе встретить университетскую подругу!
На одной из боковых улочек Виола уверенно подошла к роскошному импортному лимузину, уселась за руль, приоткрыла дверцу:
– Ныряй. Чего стоишь?
– Виолка, это твой кар, что ли?
– Мой, мой! Что, не ожидала?
Ирина устроилась на переднем сидении, и машина, мягко фырча, плавно стронулась с места. Виола вела стремительно, уверенно, почти по-мужски.
– `Мерс`, почти новый, - деловито пояснила она подруге.
– Двадцать тонн.
– Что? Такой... Тяжелый?
– Тонн - значит двадцать тысяч зеленых, дурашка.
– `Ничего себе! ` - ужаснулась про себя Ирина.
– `Это же целое состояние! И ведь Виолка из бедной семьи, помнится, вечно на беляши не хватало... `.
Через несколько минут лимузин мягко затормозил перед небольшим каменным особнячком в тихом районе. Сад освещали стеклянные разноцветные шары, установленные на невысокие столбики в траве.
– Фазендочка у тебя будь здоров!
– искренне восхитилась Ирина, когда они вошли в переднюю, отделанную деревом с бронзой.
– Неужели твоя?
– Пока нет, к сожалению. Снимаю. Накладно получается - почти штука. Баксов, разумеется.
– Ничего себе!
– выдохнула Ирина.
Дом был обставлен не без шика: дорогие немецкие обои, явно антикварная люстра над обеденным столом, гнутая старинная мебель, даже рояль в гостиной!
На полу - ворсистые упругие ковры.
Подруги прошли в специальную гостевую комнату. Здесь было не менее уютно:
Угловой кожаный диванчик, стеклянный столик с подсветкой, резная полочка с аппаратурой и компакт-дисками... Ирина впадала во все большее недоумение.
Пока она усаживалась, осматривалась, Виола сняла с полки мобильный телефон:
– Юра? На две персоны. Да, напитки помягче сооруди... Жду!
– Виола, я балдею! Ты что, за миллионера выскочила?
– Вот еще, зависеть от кого-то!
– Сама банкиром стала?
– Я учительница, как и ты. Сею разумное, доброе, вечное...
– Откуда же все это?
– Ну, милая моя, - хитро подмигнула Виола, готовя два зеленовато-оранжевых коктейля и зажигая свечу.
– Развратничаю понемногу...
– Развратничаешь? Шутишь, конечно?
– Нет, какие шутки! Богатых да любвеобильных теперь хватает.
– Послушай, но ведь это ужасно! Неужели ты говоришь правду? Неужели не брезгуешь проституцией, чтобы жить роскошной жизнью?
– Послушай, Ирка, брось ты этот ханжеский тон. `Проституция! ` Я просто веду, скажем так, свободный образ жизни. Нравятся мне мужчины, понимаешь? И всегда нравились. И этим самым заниматься я люблю...