— Погоди, Кир. Ты ему веришь, этому Веселову?

— Да он тупой, как пробка. Ему б такое не в жизнь не придумать. Слушай, хватит тут разглагольствовать, пошли давай.

— Куда вы пойдёте? — подала голос Катя. — Ты, Кирилл, на часы смотрел. Лифты уже не ходят. Четыреста этажей пешком?

Кир побледнел. Про это он тоже как-то не подумал.

— Да даже если б и ходили, — Сашка нахмурился. — Павла Григорьевича всё равно наверху нет. Ты забыл, он по телефону с кем-то разговаривал.

Чёрт! Кир во все глаза уставился на Сашку. Точно же. Савельев говорил про какую-то встречу, кажется в девять часов. А сейчас? Сейчас уже девять.

— И чего теперь делать? Что, так и будем сидеть? — Кир посмотрел на Катю, потом на Сашку. — Пошли! Ну чего ты? Струсил, да?

Испуг, смешанный с растерянностью, мелькнувший в глазах Сашки, заставил Кира презрительно скривиться. А, да чего вообще с ним разговаривать. Кирилл вспыхнул и резко развернулся, но убежать не успел. Сашка схватил его за рукав.

— Ты точно уверен, что эти двое, как их… Татарин с Костылём говорили про Северную станцию? Она же разрушена. Что там делать Павлу Григорьевичу, да ещё и поздно вечером?

Кирилл на секунду завис, но потом резко тряхнул головой.

— Лёха говорил про Северную, точняк. А Павел Григорьевич по телефону сказал: что за чушь ты несёшь… ну тому, с кем он там разговаривал.

Они стояли с Сашкой друг напротив друга. Кир, красный от возмущения, и Сашка, серьёзный и побледневший — румянец, вспыхнувший на его щеках, когда взволнованный Кир ворвался в Катину квартиру, уже совсем погас. Где-то там, в общих коридорах, часы лениво отсчитывали минуты, одну за другой, и время, такое как никогда необходимое и жизненно-важное, утекало сквозь пальцы, как песок. Сашка очнулся первым, кашлянул, словно прочищал горло, но сказать ничего не успел — Кир его опередил.

— Так идёшь или нет?

— Иду.

— Я с вами! — Катя вскочила, но тут же села снова на кровать, потому что Кир с Сашкой почти одновременно заорали:

— Нет!

Мальчишки бежали по лестнице вниз, торопясь и чертыхаясь. Ещё на этаже, почти у самых дверей Катиной квартиры, они чуть было не наткнулись на охрану, но им повезло — Кир их вовремя заметил, дёрнул Сашку за рубашку, увлекая за угол.

Им вообще везло, даже удивительно. Буквально пролетев с десяток пролётов вниз, Кир, запыхавшийся и потный, чуть притормозил.

— Там же…— выдохнул он, отбрасывая рукой прилипшую ко лбу прядку волос. — Там внизу… КПП. А мы…

Ниже пятьдесят четвёртого этажа начинались производственные уровни, и если на том этаже, где была больница, охрану временно сняли из-за ремонта, то рядом с цехами она точно должна была быть.

— Пошли по Северной лестнице, — предложил Сашка. Он так же, как и Кир, тяжело и отрывисто дышал.

— А там… чего?

— Вроде бы перекрыто... Но я не уверен. В школе ещё… на обществоведении рассказывали.

На обществоведении им действительно рассказывали об обустройстве Башни, организации этажей, системах жизнеобеспечения — скука смертная, Кир никогда не слушал.

— Вроде бы, после аварии, в цехах выходы на Северную лестницу замуровали, охрану сняли, ну типа, так надёжнее. Но я не уверен, — снова повторил Сашка.

— А фиг с ним, погнали, — скомандовал Кир.

Сашкины познания оказались верны. Ребята, миновав пустую будку КПП на пятьдесят четвёртом, вылетели прямо на Северную лестницу. Дверь, выходившая на лестничную клетку, обычно запертая, сегодня оказалась открыта. Через неё уже явно кто-то проходил и, скорее всего, не так давно. Это мог быть Савельев, или тот, с кем у него была назначена встреча, а, может, и Костыль с Татарином — кто знает.

Сама лестница не была освещена, лишь на каждом этаже, рядом с закрытыми дверями, ведущими в цеха, слабо горели указатели «Выход».

— Чёрт, — Кир поскользнулся на одной из ступенек и кубарем бы скатился вниз, не будь рядом Сашки.

На двадцатом этаже, где находилась станция, дверей не было. Лестница сразу заканчивалась небольшой, ярко освещённой площадкой, в центре которой стеклянным пупом торчала будка охраны. Наверно, раньше здесь были турникеты, через которые на станцию проходили рабочие, но теперь всё это снесли за ненадобностью — остались только давно отключенные арки-металлоискатели, громоздкие и внушительные.

Кир с Сашкой, не сговариваясь, оба инстинктивно нырнули в тень самой крайней из них, замерли, стараясь не дышать. Кирилл махнул Сашке рукой и, пригнувшись, перебежал к стенке другой арки, осторожно выглянул. Прозрачная, стеклянная будка КПП просматривалась насквозь. В ней было что-то типа стойки, скорее всего под компьютер, и рядом пара стульев. На одном чуть боком сидел человек в форме охраны — длинный нос с горбинкой, нависший над тонкими и бледными губами, безвольный, словно срезанный подбородок — Костыля Кир узнал сразу, а рядом стояли ещё двое, оба спиной к аркам. Татарин, тоже в форме охраны, массивный, коренастый, с бритым жирным затылком, и высокий белобрысый — не Савельев точно, не хватало размаха в плечах, присущего Павлу Григорьевичу. Кирилл вытянул шею, пытаясь разглядеть, кто это. Белобрысый, словно почувствовав спиной взгляд, заёрзал и обернулся. Кир мысленно выругался. Это был охранник Савельева — Костя.