— Уффф!

Солдат осел задом на траву, выдыхая всё украденное у матушки природы, а Пиата, ловкой кошкой приземлившись рядом с ним, тут же выдернула гоблинский нож из ножен, и, прижав его к пузу строптивца, горячо зашептала ему на ухо:

— Успокойся! Не кричи! Нет никакой тревоги! Я просто хотела тебя предупредить!

— Ыыхваа? — изумился гоблин, сгибаясь и начиная блевать на собственное оружие и, конечно, сжимающую его руку. Бывшую до этого относительно чистой.

Пиата прокляла всё на свете.

Теперь, конечно, не составило труда потыкать пальцем кашляющему гоблину в нужную сторону и тихо подсказать ему, что нужно обратить внимание на плавно приподнимающийся кусок дерна, почти невидимой выпуклостью перемещающийся к ним двоим поближе, но как теперь развидеть увиденное и забыть пощупанное? И вынюхать назад внюханное?!

Да, определенное удовольствие эйна получит, наблюдая как целая ватага зеленокожих мужиков, вооруженных обмотанными тряпками дубинками, предотвращает этот подкоп, а затем начинает вовсю лупить с визгами выскакивающее из-под земли стадо грязных зеленых баб, пытавшихся прорваться таким образом к её другу, но вернет ли это утерянную чистоту её прекрасных ручек?

Нет, не вернет! Несмотря на то, что она их уже тщательно помыла три раза!

Одно только утешение, что можно пробраться в спальню разбуженного происходящей в ночи суматохой хозяина, да обокрасть того на пронесенных контрабандой с Ларинена вкусняшки, которые тот хранил на черный день. А тот, несомненно, настал, потому что эйна не может себя заставить облизать покрытые липкой сладостью пальцы! Она знает, где они побывали до этого!!

Заметный лишь для её ушей скрип лестницы заставил эйну аккуратно выглянуть в коридор. Там обнаружилась противная рожа того самого гоблина, кто украл немалую толику радости из жизни несчастной девы. Рожа скалилась в чем-то сомнительном, похожем на улыбку, трясла подозрительной бутылкой и манила эйну в полутьму рукой.

Вот похабник. Такие предложения горничной аристократа в четвертом часу ночи?

Конечно же — да!

А что еще делать, не спать же?

— Ты спасла мою шею, — зеленокожего ни грамма не смутил отказ выскользнувшей за ним наружу эйны от выпивки, поэтому, проговорив главное, он тут же сделал большой глоток. Его сменщик, занявший пост у дверей, лишь хмуро и завистливо прянул ушами, никак не возражая против того, что они вдвоем уселись посреди двора.

— Девки бы тебя не загрызли, — эйна хмыкнула, вспоминая десяток перемазанных грязью гоблинш, орущих от разочарования и паники, от души получающих по объемным жопам. И как только умудрились копать настолько близко к… а, дерн. Длинные спутанные корешки, его буквально можно вспороть ножом и вырезать кусок.

— Меня бы убили, если б прохлопал дурных баб, — тихо пояснил гоблин, снова отхлебывая, — В наказание.

— Ты и меня прохлопал! — позлорадствовала эйна, крутя в пальчиках длинный травяной стебелек с не менее длинным корнем.

— Так ты со спины напала!

— Не напала. Просто не хотела, чтобы ты заорал. Ваши на крышах нервные очень, обещали стрелять сразу. Страшно. А я слишком легкая, ты не услышал, как спустилась.

— Ничего себе не напала. А что это тогда было? — скосил зеленокожий взгляд на куда более хрупкую и маленькую эйну.

— Обнимашки! — та показала ему язык, скорчив рожу.

Гоблин понимающе усмехнулся. Он был не молод. Зеленая шкура, несмотря на толщину, превышающую кожные покровы людей и эйнов, не могла скрыть того, что его тело состоит из одних мышц и жил. Он определенно не мог быть слабее подготовленного человека, несмотря на то что уступал бы ему по массе на десятки килограмм. Кривляние изящной эйны, с успехом выдавливавшей из него дух так, что он еле справлялся, ничуть его не обмануло. Если дылды приняли в команду эту крохотульку, которая вовсе и не знатная, да и магией не владеет, то это значит, что она является крайне опасной.

…и она действительно просто хотела, чтобы он не поднял тревогу.

— А какой тебе толк-то был? — поинтересовался он, — Девки все равно всех перебудили.

— Не знала, что это девки, — пожала плечиками эйна, — Думала, вы какую тварь из клеток прошляпили. Вот и хотела потихоньку, полегоньку, а ты как начал суетиться! У вас же самые опасные остались?

— Да не, еще разных хватает. Ваши же того, сбежали… — протянул закончивший смену боец, а затем, осекшись, покосился на безмятежно сидящую рядом белобрысую кроху. Та, даже не думая о чем-либо спрашивать, смотрела то на звезды, то по сторонам.

— Так, ты не пьешь, — рассудил гоблин, — А что тогда любишь? Мне же, вроде как, проставиться надо.

— Скажи, а у вас мёд есть?! — тут же деловито спросила эйна, потирая ручки.

— Есть! — повеселел гоблин, поднимаясь, — Тогда завтра принесу! К вечеру!

— И побольше, побольше, — хищно потребовала кроха, тоже вставая с травы, — Буду ждать!

— Жди меня, и я приду! — щедро пообещал боец Гарамона, уходя, — Если просплюсь. Мне сегодня кое-что надо отметить.

Эйна мило сделала ему ручкой на прощания и поспешила, под бдительным взглядом охранника, домой. Ей еще нужно было организовать себе лежку. Наверное, оно будет под кроватью Кейна. А то хозяин может внезапно огорчиться с утра…