Шрифт:
В натуре у Марии была способность находить нестандартные решения. Унаследованный от отца темперамент требовал движения, активности. Она устроилась работать артисткой в цирк братьев Ринглинг.
Однажды к ней подошел управляющий цирком: «Не побоишься войти в клетку со львом – станешь дрессировщицей!»
Судя по тому, что в 1930-е годы Мария много гастролировала по Европе и Америке, панического ужаса лев у нее не вызвал. Она организовала свое шоу, умело использовав родство с Mad Monk («сумасшедшим монахом», как Григория Распутина называли в газетах). Он стал популярным героем книг, фильмов и даже комиксов и дал дочери широчайшие возможности для рекламы: родственная связь с Распутиным – отличная приманка для зрителей. Однажды ее лицо появилось на коробке кукурузных хлопьев.
В 1937 году Мария переехала в Америку и продолжила работать с животными. Как-то раз на гастролях дрессированный медведь напал на нее и сильно покалечил. Выйдя из больницы, Мария попрощалась с цирком.
Но человеку с бурным прошлым и сильной волей к жизни нетрудно было найти себе новое занятие. И, как всегда, необычное… Во время Второй мировой бывшая дрессировщица работала клепальщицей на оборонной верфи.
«Вы говорите, что надо делать, – я делаю», – говорила она руководителям производства. И действительно делала!
До старости дочь Григория Распутина и подружка русских царевен работала на военных предприятиях. Но и потом не сидела на шее у дочерей: подрабатывала в больницах, служила гувернанткой, писала мемуары, а однажды выпустила кулинарную книгу, основой которой стали любимые блюда Распутина. Последние годы жизни Мария провела в Лос-Анджелесе, в небольшом бунгало рядом с Голливудским шоссе.
Алла Назимова
1879–1945
Стала дивой немого кино
В начале XX века существовал обычай: культурные и образованные семьи собирались по праздникам и дети давали концерты, ставили спектакли или читали стихи – словом, блистали талантами. Однажды выступать с игрой на скрипке довелось и маленькой Аделаиде Левентон. Ею все остались довольны. Возможно, именно те первые выступления и аплодисменты посеяли убежденность в том, что сцена – ее призвание!
Конец ознакомительного фрагмента.