— Ты почему злой?

Этаби яростно тряхнул головой: недовольство кузнеца было связано с моим договором на изготовление мечей.

— Я не буду делать оружие, чтобы убивали моих родных, — кузнец полагал, что оружие хетты используют против хурритов. В настоящее время не велось никаких войн между этими могущественными племенами, но ожидание войны висело в воздухе.

Все четыре дня, пока мы шли за повозками гарбаш, Этаби не смягчился. Но я не терял надежды его переубедить — в конце концов, со слов Саленко империя хурритов пала, а остатки племен ушли за кавказский хребет. Сомневаюсь, что пара десятка мечей может ускорить этот процесс.

Уже расставшись с гарбаш, когда до Хала оставалось полдня пути, наткнулись на следы копыт. Поле было изрыто так, словно здесь прошла армия Буденного. Наличие столь многочисленного отряда недалеко от Хала заставило сжаться сердце. С каждой минутой ускоряясь, мы с Этаби вырвались вперед, оставив парсов, нагруженных товарами, далеко позади.

Еще метров за триста до нашей опушки леса, где стояли наши хижины, понял, что произошла беда. Ни от одной лачуги не поднимался дым от костра, а трупы лошадей на подступах к хижинам и куча стервятников на них красноречиво свидетельствовали о кровавой бойне, разыгравшейся в наше отсутствие.

На мгновение я перестал дышать, увидев преставшую перед глазами картину — бегом бросился в хижину, по дороге, едва не наступив на человеческий труп. Ару! Мой друг был утыкан стрелами, а живот вспорот, словно ему собирались выпустить кишки. Ворвавшись в свой дом, к огромному облегчению, не увидел трупа любимой. Все было разрушено: сломан наш низкий столик, разбиты кувшины и плошки. Сквозь луч вечернего солнца что-то сверкнуло на полу: латунная гильза, рядом еще парочка.

Страх пронизал все мое существо — уже понимая, что могу увидеть, ворвался в хижину Андрия и наступил на труп Аму. Рядом лежал трупик новорожденного Петро, которому просто размозжили голову. Аму изнасиловали — положение женщины об этом говорило недвусмысленно. А потом вспороли живот, часть петель кишечника вывалилась наружу. С противным жужжанием на них сновали большие зеленые мухи.

Одернув платье Аму, ведь девочке едва исполнилось восемнадцать, с пистолетом наготове обследовал хижину археолога. Трупов Саленко и Наик я не нашел, но их младенца увидел надетым на сук. Один из угловых столбов в хижине Саленко был с суком — на него он обычно вешал свою сумку из шкуры оленя. Сейчас там висел Игор, словно бабочка, пришпиленная булавкой.

Меня вырвало — я много чего успел увидеть, но младенцев на суку не приходилось. У порога хижины Андрия гильз было больше, похоже, он отстрелял весь магазин, а может, даже больше. Но где украинцы, Ада, Наик? Оставалась слабая надежда, что, отбившись, они ушли в лес. Уже собираясь в сторону леса, увидел у берега озера Андрия. Вернее, того, кто раньше был им.

Труп украинца был на месте лишь наполовину — ему отрубили руки и ноги. Рубили настолько тупым оружием, что кости были раздроблены. В груди Андрия торчало четыре стрелы, была проникающая рваная рана на животе и на бедре. Нападавшие истыкали его кинжалами даже в лицо, превратив его в одну сплошную рану. Это какой звериной яростью надо обладать, чтобы наносить такие раны — часть из них была нанесена посмертно — даже крови местами не было.

Что же здесь произошло? Кто сделал такое, было понятно — шесть лошадиных трупов и огромное количество крови на площадке перед нашими хижинами. Был бой — жестокий бой, потому что крови было так много, что местами зеленая трава была бурой. Труп Ару был лежал дальше всех — видимо, парень примчался из Хала, услышав выстрелы.

Не было на месте и автоматов, что давало робкую надежду на то, что Ада, Саленко и Наик смогли уйти в лес. Я метался по площадке, как раненый зверь — надо было понять, что произошло, прежде чем пускаться в погоню. Если столько крови, а Андрий буквально косил огнем нападавших — где же их трупы?

— Арт, — Этаби показал рукой. Со стороны Хала шли местные, увидев, что мы возвратились домой. От наших лачуг до крайнего дома в деревушке было меньше двухсот метров. Ару помчался на помощь, а эти трусы, вероятно, не посмели и теперь шли с повинной. Чувствуя, как закипает злость, выхватил Глок, передернул затвор.

— Надо узнать, что случилось, — рука хуррита легла мне на плечо,- Убить всегда успеем.

Тард и остальные парсы еще не успели дойти до Хала, мы с кузнецом сильно от них оторвались. Без них в селении оставалось человек шесть-семь парсов, но ни одного из них я не видел. Это были сарды, женщины и дети — на их лицах была скорбь и печаль.

За десять минут, путаясь в показаниях, Халы поведали, что случилось.

Нападение произошло рано утром — они услышали гром, а потом крики и ржанье лошадей. Ару, по словам сардов, сразу побежал к нашим хижинам.

Несколько всадников, вооруженных луками, поскакали навстречу ему и сразил и его еще на расстоянии. Дальше они ворвались в Хал и навели ужас на всех. Двух парсов, что осмелились выступить против, убили и трупы сбросили в озеро. Когда гром закончился, один из пасынков Ару, подплыл на лодке и с озера наблюдал, что происходило.