Эти соглядатаи нисколько не смущали фарцовщиков, потому что последние были негласной агентурной на крючке. Они стучали органам друг на друга, на иностранцев, официантов, горничных, администраторов, которые также были задействованы в мутных спекулятивных схемах.

Конечно, сделки прямо на улице не совершались, но начальном этапе, мне нужна была хоть какая-то зацепка, которая позволит размотать клубок ведущий к Королькову.

Третьей точкой, куда мог бы приехать Корольков, была «Березка» на Большой Дорогомиловской.

В прошлой жизни, я бывал тут на этой улице раньше неоднократно, поэтому найти точки наблюдения мне особого труда не составило.

Я вернулся в общагу к четырем часам дня. Девочки имели свои планы на воскресенье, поэтому мы договорились ними встретится вечером.

Мое окно выходило на вход в корпус, в котором жили Корольков, Вика и Рита.

Теперь мне оставалось сидеть и ждать, когда Корольков выйдет из дверей и отправиться на свой промысел. Тогда я должен был последовать за ним. По моим подсчетам, он должен был выйти часов в шесть, не раньше.

Я достал из пакета кефир и половину батона белого хлеба, усевшись на подоконник я принялся за еду и стал караулить моего бывшего комсорга.

Глядя в окно, я заправил пленку в фотоаппарат

Через полчаса внезапно в дверь постучали. Стряхнув крошки, я подошел и распахнул ее.

На пороге стоял и улыбался Костя, который вчера поддержал меня на вахте общежития в разговоре с козлом — оперотрядовцем. Он поздоровался и деликатно протянул мне пакет с яблоками.

— Посылка из дома пришла — яблок прислали, не откажи, прими.

— Проходи, — я отступил и пропустил его в комнату.

У меня оставалось еще половина батона и полбутылки кефира. Он сел напротив меня на подоконнике второго окна.

— Будешь? — предложил я своему гостю.

— Нет, спасибо, я сыт — он похлопал себя по животу, — как у тебя дела? Я видел ты утром вылетел как пуля, опаздывал наверно. Успел?

— Успел. Сам не ожидал, но выходит, что одним ударом двух зайцев прихлопнул. Кость, я что этот Зацепин вчера прикопался?

— Да глупый он человек. Так, в целом, не плохой, но ума палата. Он за твоей Викой ухлестывал по началу, а она его сразу отшила. Увидел тебя с цветами — приревновал.

Объяснение меня вполне устроило. Мне нравилась его открытость и искреннее отношение.

— Ты в Москву по каким делам приехал?

Бывают люди, которым можно доверять с первого раза. Это чувствуется. У меня не было никакой уверенности в том, что стоит рассказывать о том, что я собираюсь проследить за Корольковым, но остальное не называя имен я вкратце описал.

— Уууу, этих гадов развелось, как тараканов. Мы их пытаемся ловить, но пока результаты так себе — неутешительные. Твой подопечный поедет в «Березку»

— Откуда ты знаешь?

— Так схема у них известная, да только за руку не поймаешь.

— Это как?

— Точнее поймаешь, но они теперь хитрые стали. С валюты на чеки «Березки» перешли. А это уже штраф, а не статья. Среди них такая мразота водится — ты, Макс, даже не представляешь, какими он деньжищами ворочают. Но всё спускают на рестораны, шмотки, девочек и машины. Одним днем живут, как мотыльки, честное слово.

Он начал рассказывать про разгульный образ жизни московской фарцы.

— Есть среди них уникальные персонажи. Например, мужик по кличке «Битлз». Он в милицейских сводках и протоколах с незапамятных времен.

Костя продолжил и я узнал, что Кличку свою он получил, потому что начинал свой путь спекулянта с торговли заграничными пластинками. Вроде, ничего плохого не творит — население слушает дефицитные одно время шедевры, типа Карузоили Эдит Пиаф. Но лучше всего у него разбирали «Битлз».

— Я сам люблю их послушать, — рассказывал мой гость, — ну вот начал с пластинок, а перешел на валюты и фарцу. И главное, зубастый такой. С хваткой. Мог выйти с утра в одних спортивных трениках и майке-алкоголичке после очередной пьянки во двор, занять у трех соседей или коллег по сто рублей. И имея триста рублей, начать фарцовку, и уже к вечеру сидеть в дорогой импортной одежде и дорогих туфлях в самых центровых ресторанах Москвы. Где снова и снова просаживал свои «заработанные» в этот день тысячу или полторы рублей. И он был тем самым «дурным» заразительным примером.

Я соглашался, всегда существует процент людей в народе совсем не желающих созидать, но готовых паразитировать и потреблять.

— Конечно, молодежь, жаждущая легких денег, падкая на шмотки и готовая на риск будет считать такого перца кумиром и королем московских спекулянтов.

Костя вздохнул.

— Этой хрени бы не было, если бы не выросла целая прослойка, любящая курить Мальборо, одеваться в Адидас, носить очки Монтана.

— А как они продают, на квартирах?

— Разные у них схемы.