Краткое содержание предыдущей главы.

В прошлой главе Макс, профессор Ниязов и Елена Старовойтова совершили аварийное всплытие. Их вынесло течение в отрытое море. По вертолету, прочесывающему акваторию квадрат за квадратом, команда из трех аквалангистов поняла, что организована поисково-спасательная операция. Поиски пропавших пловцов не прекращались ни на минуту. Но не увенчались успехом. Накатывали усталость и разочарование. Максим, как мог, боролся за выживание тройки и старался морально поддержать своих собратьев по несчастью. Солнце клонилось к закату. Физические силы и воля к жизни постепенно покидали аквалангистов, пока главный герой не услышал звук приближающейся моторной лодки.

(Уважаемые читатели, если вы считаете, что краткое содержание лишнее, то, пожалуйста, напишите об этом в комментариях)

— Кричи, профессор! Держись на воде! Мне нужно помочь Лене…

Он встрепенулся, открыл глаза и развернулся на звук. Я ушел из-под него в воду. Потом с силой потянул на себя гидрокостюм Лены, положил ее себе на грудь, развернулся боком к берегу.

Мне хотелось видеть, как к нам приближалась лодка в лучах солнца, садящегося за горизонт.

Это были местные рыбаки, заметившие нас в бинокль. Зная об особенностях течения, они тоже ждали погоды погоды. Один из разглядывал от скуки море в бинокль и после того, как волнение улеглось — обнаружил наши головы над водой. Они не были уверены в том, что это люди, но решили выйти в море и проверить. На наше счастье.

Понятно, что в это время года такое можно увидеть, только, если с нами произошло какое-то ЧП.

Я сидел у них в небольшом хозблоке, укутанный одеялом и одетый в зимнюю рыбацкую куртку теплые ватные штаны и шерстяные носки.

Я никак не мог согреться, хотя держал в руках зеленую эмалированную кружку с горячим чаем.

Рядом со мной в таких же одеждах сидел профессор, а Лена лежала на импровизированной софе, наспех собранной рыбаками низ досок и двух матрасов.

Рыбаки, которые подобрали нас находились тут же. Это были сухощавые, но крепкие, жилистые люди с загорелыми лицами бронзового цвета.

Их руки были испещрены длинными шрамами, прорезанными бечевой и сетями.

Чувствовалось, что глубокие морщины — на шеях, лицах и особенно в уголках глаз, появились от ежедневной тяжелой работы в море.

Так бывает у тех работяг, которые постоянно на солнце морщатся от напряжения и чрезмерной физической нагрузки.

В их облике было, что-то величественное и благородное, сродни древнеримским статуям.

Самый старший лет шестидесяти, с мясистым лицом, был лыс, кривонос и похож на сенатора Марка Порция Катона. Он отдавал короткие распоряжения, которые мгновенно выполняли другие рыбаки. С нами он был немногословен, и мне казалось, что он знает что такое испытать отчаяние, плавая в открытом море.

Я уже позвонил в свою контору ОСВОДа и сообщил, что мы живы и находимся в безопасности у рыбаков. Николай Иванович кричал в трубку от радости и рассказывал, что он всех поставил на уши вплоть до председателя Горисполкома и его замов. Я ухмыльнулся, услышав это. Вот Солдатенко обрадовался бы, если бы я с Леной и Ниязовым не выплыли.

Потом Николай Иванович пообещал связаться с ОСВОДовцами в Керчи, чтобы в ближайшее время и выслать за нами машину.

Мне предложили водки для того чтобы согреться, но я отказался.Знал, что это не более, чем миф — спиртное не согревает при переохлаждении.

Приём водки после многочасового пребывания в холодной воде лишь на короткое время даст ощущение тепла, но теплопотери при этом возрастут — сначала кровь начинает перемещаться быстрее и энергии тратится больше.

Человеку кажется, что ему стало теплее, но потом сосуды резко сужаются и озноб начинает колотить с новой силой.

Лена тоже отказалась. Ее буквально занесли в это маленькое помещение. Она была совсем без сил. С нее стянули мокрый гидрокостюм, великолепный влажный комплект немецкого нижнего белья моряков — нательную рубашку с длинным рукавом и кальсоны великолепного матросского нижнего белья, ГДРовского покроя.

Она совершенно не стеснялась и была безразлична к тому, что ее переодевали два незнакомых мужчины. В этой ситуации никто не среагировал обратил внимание на обнаженное и обессиленное женское тело. Включился, какой-то особый, людской инстинкт взаимовыручки и сочувствия. Ее заслонили от мужских глаз, хотя все и так отвернулись.

Не то, чтобы меня это поразило. Я не был в состоянии в думать и анализировать действия окружающих людей в тот момент. Я это всё понял позже. Когда картина пребывания в рыбацком хозблок после спасения, многократно всплывала в моей памяти.