– Манари Гу Ре!

– Артал! – в свою очередь заорала я, с испуга зажмурившись.

Чуда не случилось, бессовестный монстр так и не проснулся, а вот великан передумал. Он вонзил в землю секиру и поднял монстра за голову над землей. Мне, конечно, полегчало, но всего на секунду, ибо сердце замерло. Великан затряс монстра и после этого закричал или заревел так громко, что уши в трубочку свернулись, а птицы с ближайших деревьев улетели. Он бросил монстра, словно куклу и потянул свою огромную лапищу ко мне.

– А ну руки убрал! – закричала во все горло, шлепнув по лапе рукой и бросив комком ила наглецу в лицо.

Великан недовольно скривился и даже топнул ногой, стирая грязь с лица. Прорычав что-то, он добрался до меня и, как бы я не вырывалась, вытянул из ила. Даже на ноги поставил, грязную и испуганную, после чего недовольно осмотрел с головы до ног. Тоже в жертву какому-то богу отдать хочет? Закончив осмотр, великан выдохнул, будто бы с облегчением, и что-то неразборчиво крикнул, оглядываясь назад. До того момента лес был обычным лесом, но затем он точно ожил. Их было много, где-то двадцать, а может и больше, на деревьях, в кустах и густой растительности. Они словно сливались с окружением, даже несмотря на то, как выглядели. Рыжие, укрытые шрамами девочки и мальчики от силы на несколько лет старше моих сестер. Разукрашенные боевой раскраской, в кожаной одежде, босые и грязные дети. У девочек за спиной луки и колчаны, у мальчиков ножи, кинжалы, маленькие секиры на поясах из шкур. Несколько мальчишек со странными дудками, один из мальчишек подул в нее в мою сторону. В тот же момент плечо пронзила боль, и я с удивлением выдернула оттуда пёрышко с деревцем и иглой, точно такое же, как было в шее монстра.

– Эй, ты чего иглами плюёшься? – негодую, растирая плечо. – Тебе уши что ли надрать?

Мальчишка удивленно поднял брови, а затем быстро достал из-за пояса ещё одно пёрышко с иглой.

– Ты что делаешь?! – визжу возмущенно, еле успев увернуться от следующего дротика.

Увы, я не учла, что дудки-то не только у этого мальчишки, и в следующий момент меня изрешетили иголками, под моё громкое айканье. Вот же детки пошли, совсем старших не уважают!

– Эй, вы! Малолетние хулиганы! Я сейчас как возьму что-то тяжелое и как по заднице вам надаю! – кричу зло, уже стаскивая сапог и направляясь к самому ближайшему парнишке с дудкой.

Вот именно тогда великан решил вмешаться и дернул меня за волосы обратно. В итоге он получил грязным сапогом по подбородку, а я ещё пару иголок в филейную часть под издевательский смех детворы. Вот же чертовы детишки!

– Руки убрал! – рявкнула на великана, выдернув свою грязную косу.

Выдернула пёрышки отовсюду, куда могла достать, чувствуя, что теперь от меня просто разит чесноком. Странная штука, монстра свалило наповал, а мне хоть бы хны от десятка иголок. Кстати, а может с этими аборигенами договориться можно? Серенькие у них, кажется, не в почете. Без понятия, где мы оказались с монстром, может это какой-нибудь дальний остров, не зря же говорят, что серенькие пришли из-за моря.

– Извините, дяденька великан, – состроила на лице добродушную улыбку и саму невинность. – Тут произошло маленькое недопонимание.

Великан недоверчиво прищурился, как будто пытался понять, что я говорю. Кажется, он довольно солидного возраста, под шрамами еле заметны глубокие морщины.

– Понимаете, этот вот серенький, – толкаю носком сапога бессознательного монстра в плечо, – мне не друг. Я вам вообще очень благодарна за спасение, за пёрышки на иголках, но можно ли мне уйти? Мне даже корабль домой не надо, я как-нибудь сама разберусь.

По лицу великана понятно, что ему ничего не понятно. Вздыхаю с раздражением, кошусь на монстра недовольно. Вот был бы он в сознании, я бы хоть поняла, чего этому от меня надо. Ладно, попробуем по-другому. Обернулась и схватила меч монстра, чем невольно вызвала волнение детворы и великана. Он даже замахнулся секирой, от чего пришлось испуганно взвизгнуть и уронить меч прямо на босую ногу. Час от часу не легче! Прыгаю на одной ноге под смех детворы, проклиная все на свете. Переборов себя, становлюсь на ногу и снова беру меч, только теперь выставив руку, чтобы не ударили. В этот раз секирой мне угрожать не стали, так что отвернулась к берегу и, забросив рукоять на плечо, принялась выводить на песке послание их языком.

Вариантов что писать было уйма, и пока не взгромоздила тяжелый меч себе на плечо, их было ещё больше. Чуть шатаясь под тяжестью меча, с трудом начала выводить вполне резонную просьбу, чтобы меня отпустили. «Отпустите» на языке монстров оказалось куда проще писать, чем на моем. Всего четыре символа, но я запыхалась, пока их выводила и под конец, вонзив меч в землю, оперлась на него, тяжело дыша. Великан и любопытная детвора с интересом осмотрели моё художество на песке с неприкрытым удивлением. Затем рыжий великан схватил меня за правую руку и разжал пальцы, осматривая ладонь. Он что-то неуверенно рявкнул и отпустил, ногой стирая мою просьбу. Да, надеяться на иное не было смысла, но все же я надеялась. Ладно, будем красноречивее. Для этой надписи надо было задействовать почти весь берег, и только где-то в середине, когда спина уже конкретно так болела, подумала, что и пальцем можно было написать или палкой. «Я не враг, отпустите». – Написала на их языке.

Великан в свою очередь осмотрел меня, а затем вернулся к монстру и указал на него секирой.

– Арталси Гу Ре – син, – со злобой прогрохотал великан, так что некоторые дети за ним повторили с ненавистью, смотря на бессознательного монстра.

Они его, что ли, убить хотят? Чему этот проклятый великан учит детей? И какого чёрта монстр проиграл мальчишкам с дудкой?! Мне за него даже стыдно, тоже мне, сильный воин!

Дальше великан перевел секиру на меня и спросил со злобой:

– Син Ре син – нисар?