Забираю продукты и спешу в подъезд. Практически вбегаю в квартиру и останавливаюсь, чтобы прислушаться. Тишина. Какая-то мрачная и зловещая. Если это такая идиотская шутка, то мне совсем не смешно.

— Саш, ты где? — кидаю пакет с продуктами на пол и иду на поиски. Не мог же он сквозь землю провалиться? В ответ снова тишина.

— Саш! — Голос срывается от страха.

Вхожу в комнату, замечаю его фигуру в кресле у окна и облегченно выдыхаю. Все хорошо.

— Саш, ты не слышишь, как я тебя зову? — подхожу ближе и кладу руку ему на плечо.

Вздрагивает и отшатывается от меня, словно обжегшись.

— Извини, задумался, — сухо бросает он, но я отчетливо слышу в его голосе что-то странное. Но я не экстрасенс, чтобы угадывать.

— Что случилось? — хмурюсь я и иду к стене. Не вижу глаз Саши, и это раздражает.

— Нет, не включай. Слишком ярко.

Ладно. Включаю свет в прихожей. В комнату попадает лишь небольшая часть и едва освещает пространство.

— Где ты была? — Тон холодный и жесткий. Что еще за новости?

— Это допрос? — недоуменно вскидываю бровь.

— Ты не ответила.

— Я была в магазине.

— Жених тебя искал. — Саша зло чеканит каждое слово. — Нашел?

Внутри все обрывается. Какой жених? Сергей?

Глава 27

Александр

На улице стремительно темнеет Невидящим взглядом смотрю в окно и до боли сжимаю кулаки в бессильной ярости. На большее сейчас не способен. Жалкий и никчемный. От мысли, что Ветка сейчас где-то там, с другим, внутренности скручивает в тугой узел. Так не должно быть, я так не хочу, но что могу поделать? Я вообще потерялся. Не представляю, как выбраться из болота, которое затягивает меня в свою пучину.

Это целиком и полностью моя вина, только от этого не легче. Воображение безжалостно. С упоением рисует картинки, которые раздирают душу в клочья. Моя Ветка — чужая женщина. Чужая... Я сам отказался от нее. Предал, женившись на другой. А она? Мне не в чем ее упрекнуть. Хоть и очень хочется.

А если она меня бросила из-за него? Тогда все логично. Встретила другого, ушла к нему.

Он жених. Значит, она собирается за его замуж. Значит, любит его? А я? Кого это волнует. Я всего лишь прошлое.

Мне Света ничего не обещала. Не давала напрасных надежд. Тогда почему в груди горит от боли и обиды? На что? Я сам придумал себе целую сказку и поверил в нее. Но сказка никогда не станет реальностью. Жестокая сказка может только превратиться в кошмар.

Злость с каждым вдохом сильнее разгорается внутри. Ветка... Я люблю тебя больше всего на свете. Не отдам! Ни за что. Никому. Больше никогда!

— Саш, ты где? — Ее голос взрывается у меня в голове тысячью ярких искр.

Распахиваю глаза и часто моргаю, пытаясь понять, где сон, а где явь.

— Саш! — Крик повторяется.

Пришла. Облегченно выдыхаю и растираю лицо ладонями. Не помогает. Меня колотит от злости и обиды.

— Саш, ты не слышишь, как я тебя зову?

Ладонь Светы ложится на плечо, а меня словно простреливает Вздрагиваю и отшатываюсь от нее. В мозгу истерично бьется мысль, что она чужая, не моя. Все понимаю, но эмоции не поддаются контролю, я слишком уязвим и распален.

— Извини, задумался, — сухо бросаю.

— Что случилось? — Света идет к стене, чтобы зажечь свет.

— Нет, не включай. Слишком ярко, — не могу видеть ее глаза. Просто боюсь найти там подтверждение своим умозаключениям.

Свет включается в прихожей. В комнату попадает лишь небольшая часть и едва освещает пространство.

— Где ты была? — выдавливаю из себя. Знаю, что не имею права на эти вопросы, но и не спросить тоже не могу. Надо как можно скорее разобраться во всем и принять уже правду как данность. Какой бы горькой она ни была.

— Это допрос? — Ветка вскидывает бровь и не торопится отвечать.

— Ты не ответила, — сухо напоминаю я и все же решаюсь посмотреть в ее глаза.

Неужели она такая хорошая актриса? Как бы я хотел вернуть время назад и не брать тот чертов телефон.

— Я была в магазине.

Ни один мускул не дергается на ее лице, а я не понимаю, что чувствую. Горю изнутри и потушить этот пожар невозможно. Это агония.

— Жених тебя искал, — зло чеканю каждое слово. — Нашел?

— Какой еще жених? Орлов, ты в своем уме?

Если бы она сказала правду, а не начала оправдываться. Если бы я был менее накручен. Столько этих «если бы». Но меня срывает с катушек окончательно.