Трель дверного звонка выдергивает в реальность. Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Кого там принесла нелегкая? Я гостей не жду. Может, соседка? Она иногда приходит давление померить. Поджимаю губы и беспомощно смотрю на свои руки.

— Саш, — кричу я. — У меня руки грязные.

— Я открою, — отзывается он и едет к двери.

Чищу картофель и весело подпеваю очередной композиции. Громкая музыка и звук льющейся воды заглушают шум в коридоре. Поэтому даже не пытаюсь прислушаться, а терпеливо жду, когда Саша мне все расскажет.

— Кто там был? — спрашиваю, не оборачиваясь, почувствовав, что не одна на кухне. Осталась последняя картофелина и...

Грубые мужские руки внезапно обвивают талию и крепко прижимают к чужому телу. Вздрагиваю и роняю в раковину нож, которым чистила картошку.

На коже мгновенно выступают колючие мурашки, а сердце срывается в галоп.

— Соскучилась? А я тоже скучал... — хрипло шепчет Сергей в ухо, а у меня внутри все сжимается от ужаса. Где Сашка? Что он с ним сделал?

— Ты себе даже не представляешь как... — Меня обдает перегаром.

От этого резкого запаха тошнота мгновенно подступает к горлу. Едва успеваю справиться с реакцией организма. Страх перебивает все. Особенно за Сашу.

— Ч-что т-ты з-здесь делаешь? — заикаясь, спрашиваю, а мозг судорожно ищет выход из ловушки, но никак не находит. Паника набирает обороты, стремительно овладевает мной и вгоняет в ступор.

Сергей хватает меня за волосы и резко разворачивает к себе лицом, заставляя смотреть в глаза. Он невменяем и пьян. Но даже в таком состоянии явно сильнее. Мне с ним не справиться.

— Все это время я вспоминал тебя. Нам так было хорошо вместе. — Он говорит медленно, нарочно растягивая слова и упиваясь моей паникой. Видит животный страх в глазах и едва не мурлычет от наслаждения. Чертов извращенец.

Дергаюсь в жалкой попытке вырваться, но ничего не получается. Сергей держит меня очень крепко одной рукой, а второй ведет по щеке, медленно спускаясь по шее в вырез халата. Волна отвращения прокатывает по телу, а дыхание перехватывает. Морщусь от гадливости и пытаюсь оттолкнуть его.

— Что ты делаешь? Отпусти меня!

Сергей не реагирует. Лишь злобно усмехается, притягивает мое лицо к своему и жадно втягивает носом воздух. Закрывает глаза на пару мгновений и резко отшвыривает от себя. Падаю грудью на стол, но не успеваю сориентироваться, как оказываюсь прижата к столешнице его телом. Без единой возможности вырваться.

— Сереж, что ты делаешь? — дрожу от страха, но все равно пытаюсь достучаться до него. — Отпусти. Мне больно.

— А мне было не больно, когда ты предпочла мне этого калеку? — с холодной злостью спрашивает он и рывком разворачивает меня, оказываясь между ног.

— Успокойся, давай поговорим, — прошу с отчаянием, понимая, что сама во всем виновата. Не нашла времени разобраться с ситуацией и пустила все на самотек, а теперь приходится расхлебывать.

Сергей опасен и не слышит меня. Точнее, не хочет слышать. Ему все равно. Он одержим, тронулся умом. Криво ухмыляется, заламывает мои руки за спину и буквально вгрызается в плотно сомкнутые губы.

Не могу, не хочу, не позволю. Кручу головой и всеми силами стараюсь отбиться, но у меня нет шансов. Ни единого. Силы слишком неравны. Единственное, что удается сделать, — укусить насильника за губу.

— Ах ты, сука, — бешено ревет Сергей и отстраняется. Прижимает ладонь к губам и видит кровь. — Тварь, — рычит он и наотмашь бьет меня по лицу.

Отлетаю к подоконнику и едва успеваю зацепиться, чтобы не упасть. В голове звенит, а перед глазами плывут круги. Нельзя отключаться. Только не сейчас.

Глава 45

Александр

Прихожу в себя и морщусь от острой боли, обжигающей затылок. В голове будто гудит осиный рой. Что за хрень? Не сразу соображаю, где нахожусь, и пытаюсь сесть. С трудом получается. Собираю по кусочкам воспоминания и осматриваюсь в поисках своего кресла. Нигде нет, еще и чудовищная головная боль дезориентирует. Перед глазами плывет, опять проваливаюсь в спасительное небытие, но пронзительный женский визг возвращает в реальность. Мгновенно вспоминаю все и покрываюсь колючими мурашками.

— Ветка... — шепчу сухими губами и стискиваю зубы до скрежета.

Превозмогая боль, пытаюсь ползти, но ноги отказывались слушаться, а на руках получается не очень быстро. Но остановиться не могу себе позволить. Нельзя сдаваться, когда любимая женщина в опасности.

Леденящий душу ужас, что пропитывает все внутренности, не сравнить ни с чем. Боюсь даже представить, что может этот больной сделать с Веткой.

Картинки одна страшней другой всплывают в сознании, заставляя дрожать от страха. Не могу думать ни о чем, кроме Ветки. «Только не опоздать, пожалуйста, только не опоздать», — бьется в голове отчаянная мысль. Дверь на кухню открыта и не скрывает происходящего внутри.