Раньше я считала, что папа может справиться со всеми вызовами, которые бросит ему судьба, но внезапно я осознала, что могла заблуждаться.

Потому что этот тип, назвавшийся хорошим папиным другом, был обеспокоен. Настолько обеспокоен, что пришел за информацией в другой мир.

И сразу же угодил в перестрелку.

Все это выглядело… ну, ты понимаешь, странно. Все это выглядело настолько подозрительно, что могло быть правдой.

— Ну, вселенная — довольно опасное место, особенно если ты специально ищешь приключений, — подтвердил мои опасения Борден.

— Раньше он не производил впечатление человека, который специально ищет приключений.

— Он изменился, — сказал Борден. — Мне кажется, с ним случилось худшее, что может случится с человеком его возраста и положения.

— У него нашли болезнь Гентингтона?

— Он заскучал.

— А, ну да. Что может быть хуже?

— Ну, учитывая, кто он и через что он прошел, это может быть довольно опасным, как для него, так и для тех, кто окажется рядом.

— Я бы больше переживала за последних, — сказала я. — Жаль, что я ничем не могу помочь в твоих поисках.

— Я думаю, ты можешь, — заявил он. — Скажи, отец даровал тебе право троекратного призыва?

— Да.

— Ты когда-нибудь его использовала?

— Однажды, — сказала я. — С тех пор в моей жизни появился топор, ночные кошмары и целый букет психических расстройств.

Ну и, на минуточку, просто чтоб ты понимала, кто сидел передо мной и пил дрянной кофе. Гарри Убил Всякой Твари По Паре Борден — это не просто Джеймс Бонд на стероидах. Это Терминатор, умноженный на вечность. До попадания в миры бесконечной войны он был лучшим оперативником МИ-6, но это было только начало его карьеры. Его восхождение к вершинам рейтинга убийц (в мирах бесконечной войны существует и такой рейтинг, что, в принципе, неудивительно) было стремительным, даже более стремительным, чем у моего отца.

И вовсе даже не странно, что они могли подружиться.

— Понимаю, что и мой краткосрочный визит не добавит тебе душевного здоровья, — сказал Гарри. — Но не могла бы ты позвать своего отца?

— Нет, — сказала я.

— Нет?

— Нет.

— Почему?

— Не хочу, — я пожала плечами. — И судя по тому, что ты знаешь о праве призыва, оно есть у кого-то еще.

— Есть еще один человек, — признал Борден. — Хотя сама формула призыва, я полагаю, у него отличается.

— Так попроси его.

— Он и без моей просьбы попытался. Ничего не вышло.

— Тогда почему ты думаешь, что у меня выйдет?

— Потому что ты — его дочь.

— А ты, как сам утверждаешь, его хороший друг, — сказала я. — Почему у тебя самого нет такой возможности? Или она есть, и на твой зов он тоже не отвечает?

— Он дарует это право не всем cвоим друзьям, а только тем, кому может понадобиться его помощь, — пояснил Борден. — В моем случае такой вероятности нет.

Я нашла его самоуверенность совершенно восхитительной и немного раздражающей. Но если он действительно был тем, за кого себя выдавал, то для самоуверенности у него могли быть некие основания.

— У меня тоже есть ограничения, — сказала я. — Ситуация для призыва должна быть действительно отчаянной.

— Как я понимаю, это не проблема, — сказал он. — Давай я просто полчаса постою вон у той стенки.

— Нет, — сказала я. — Я все равно этого делать не буду.

— Почему?

Потому что мой психотерапевт говорит, что я до сих пор окончательно не оправилась после прошлого его визита? Потому что я не хотела быть той, кто постоянно зовет папу на помощь? Потому что мне было стыдно, что я не могу справиться с собственными проблемами без его вмешательства?

— Давай взглянем на эту ситуацию с другой стороны, — сказала я. — Я тебя первый раз вижу. То, что я о тебе знаю, никак не характеризует тебя, как хорошего человека. В конце концов, ты убил мою маму.

— Я думал, это мы уже оставили позади.

— Такое просто так позади не оставишь, — сказала я. — Ты появился как-то удивительно вовремя. Ты спас мне жизнь, но вполне возможно, ты сделал это, чтобы втереться ко мне в доверие. Ты говоришь, что ты его хороший друг, но это только твои слова. А вселенная, как я понимаю, у вас довольно сложная.

— Продолжай, — улыбнулся Борден.

— А это, собственно, уже все, — сказала я. — Может быть, ты говоришь правду и на самом деле обеспокоен. А может быть, ты задумал недоброе и хочешь призвать его, чтобы попытаться убить.

— Для этого должны существовать и более простые способы, нет?

— Я же понятия не имею, насколько в вашей вселенной все заморочено.

— Ты коп, да?

— Была когда-то, — сказала я. — Но у меня осталась дурная привычка искать скрытые мотивы.

— Да не такая уж она и дурная, — сказал Гарри. — Я понимаю твои опасения и не буду настаивать. Два года назад, значит?