Котко, пожалуй, неплохо играл в покер. Ни единая лицевая мышца не дрогнула.

– Не думаю, - сказал он спокойно, - что нашим норвежским друзьям понравилось бы словцо "норски".

– Тьфу! Да я сам по батюшке свенск, и норсков могу называть как захочется! Наши страны долгие столетия по-соседски драли друг друга за вихры. Норвежцы со злости собственный язык искорежили, чтоб он хоть немного отличался от шведского! Любопытствуете, мистер Котко? Тогда начинаем краткую ознакомительную лекцию касаемо исторических связей и раздоров между норсками и свенсками. Норвегия вошла в состав Королевства Шведского еще...

Котко отвесил мне здоровенную оплеуху.

– Не люблю ни шуток, ни шутников, - повторил он.

– Олух, - ответил я насколько мог добродушно.
– К чему обзаводиться новыми смертельными врагами, если старых полным-полно, и с минуты на минуту они могут вцепиться вам в глотку, а? Заметьте, о некоторых, наиболее страшных и неумолимых, вы даже не подозреваете!

Крепыш отказался проглотить наживку, я бойко продолжил:

– Совершите первый осмысленный шаг. Изучите-ка попристальнее лежащую на столе галиматью. Или сначала требуется отлупить кого-нибудь? Милости просим, противиться не буду.

С минуту Котко созерцал меня безо всякого определенного выражения.

– На столе, - сказал он, - действительно галиматья, полная галиматья, и ничего помимо галиматьи. Настоящие документы, настоящие чертежи - где они?

Я покосился на Денисона.

– Твой покровитель вообще умеет слушать? Или просто ушей по утрам не промывает? Поспешно сделал полшага назад.

– Английским языком повторяю: не было никаких подлинных, настоящих бумаг! Не было сведений! И никто в правительстве никогда не дал бы официального разрешения обворовывать союзную страну! Все, что когда-либо вообще наличествовало в этой сумасшедшей затее, покоится у вас под носом, на столешнице! Посмотрите пристальнее, ведь, по словам Денисона, вы с проворством лингвистического гения изучили норвежский... Или надобно стать на колени, чтоб вы соизволили шевельнуть своими ослиными извилинами? Используйте серое вещество, как выражался Эркюль Пуаро.

– Заткнись, - прервал Котко.

– Слушаюсь.

– Иди сюда.

– Повинуюсь.

Удара не воспоследовало.

– Будь любезен, объяснись, а я спокойно выслушаю.

Неторопливо и осторожно, дабы не всполошить ненароком Поля Денисона, помнившего о пистолете, засунутом в левый носок, я обогнул письменный стол. Остановился подле Котко. Указал на первую попавшуюся колонку цифр.

– Что это значит, мистер Котко?

– Ничего.

– Рядом начертаны разъяснения. Что значат они? А?

– Ты же сам владеешь языком.

– Не в такой степени, чтобы читать ученые или псевдоученые трактаты. Переведите, пожалуйста.

– Хорошо. "Барьерная плотность равняется девятистам восемнадцати десятитысячным долям процента".

– И?

– Всю жизнь занимаясь нефтяными разработками, - процедил смуглый миллионер, - я не слыхал о барьерной плотности. Это свинячья чушь. Равно как и все прочее. Кстати, если на то пошло, плотность измеряется не в процентах, а в единицах массы и объема, к примеру: столько-то граммов на кубический сантиметр. Хотя бы в школе учился, Хелм?

– Некоторое время.

Озадаченный, загнанный в тупик, миллионер заговорил почти по-людски:

– Все эти паршивые примечания состряпаны, как стишок "Тарбармошки" из "Алисы в Зазеркалье". Читали?.. Научные тарбармошки, мистер Хелм.

– То есть, - подхватил я, - некто задал себе известный труд, чтобы состряпать их. Ведь и бессмысленные стишки единым махом не напишешь... "Розгрень, юрзкие хомейки просвертели весь травас..." Помните? Ведь гораздо проще и легче было бы передрать несколько десятков страниц из норвежского научного журнала. Понимаете? "И айяют брыскунчейки под скорячий ры-чисжас..." Тарбармошки нелегко сочинить, они требуют живого и прилежного воображения, милостивый государь. Взгляните на сей чертеж - говорит о чем-то?

– Чертеж подробный. Только устройство загадочное. Бессмысленное.

Времени гоготать не было, я попытался подавить неудержимый приступ смеха, но все же прыснул.

– Что веселит вас?
– полюбопытствовал Котко недобрым голосом.

Повесть уморительная и долгая.

– Изложите вкратце. Вам знакомо это приспособление?

– Да, сэр.

Можно запустить иголку в самое уязвимое и чувствительное место, если загодя вымолвить "сэр" или "милостивый государь".

– Да, сэр. Точнее, ведомо, когда создано, зачем, и где применялось.

– Где?
– рявкнул Котко.

– Во Флориде, годочек-другой назад. Разрешите краткий экскурс в тамошнюю историю. Существовала чудесная, изумительно пронырливая и назойливая организация, именовавшая себя Защитниками Окружающей Среды, сокращенно ЗОС. Они стремились поддерживать чистоту водную, земельную и воздушную, что весьма похвально, если по чести да по совести. Но любое дело надлежит вершить с умом и расчетом. Эти же экологические бюрократы учинили сокрушительную атаку не на огромные приморские фабрики, не на скотски большие танкеры, каждый месяц бьющиеся у побережий и отравляющие разом пол-океана... Отнюдь нет. Они обрушились на людей, владевших прогулочными катерами да яхтами - вы не ослышались: парусными, экологически безвредными яхтами.