Шрифт:
Имидж – все
Для родителя-нарцисса важно, как все выглядит, а не то, как все есть на самом деле. Не чувства, а то, что увидят другие. Дети из нарциссических семей часто хорошо одеты. Кажется, что у них есть буквально все, но на самом деле верно обратное: они чаще всего лишены родительской заботы и не развиваются эмоционально. Это еще один аспект поверхностности, определяющего фактора для нарциссической семьи. Родитель-нарцисс твердо придерживается идеи «обложка важнее содержания». Настоящие чувства – запутанные, сильные эмоции, от которых нелегко отмахнуться, – зачастую запрещены. Детей, которые приходят к родителям в страхе, гневе или смятения, часто стыдят. Это подрывает естественное право ребенка на переживание собственных чувств, хотя любой человек получает его уже по праву рождения. Когда моя клиентка, 31-летняя Бонни, сделала пугающий для себя шаг – позвонила матери и сказала, что у нее не сложился брак, – она едва успела произнести слово «развод», как мать ее перебила: «Это недопустимо! Что подумают бабушка с дедушкой? Что скажут в нашей церкви?» Бонни же нужно было, чтобы мама поняла ее чувства, а не беспокоилась из-за того, как это будет выглядеть в чужих глазах.
Искаженное общение
Общение в нарциссических семьях зачастую перекошено и специально направлено на то, чтобы сбивать с толку. В нем много триангуляции: вместо того чтобы говорить друг с другом прямо, один член семьи передает сообщение другому, надеясь, что оно дойдет до третьего. Не стоит и говорить, что результатом становится неточное повествование. Нарциссы не хотят, чтобы члены их семей общались друг с другом открыто и честно, ведь тогда те смогут всерьез углубиться в проблемы, задействовать критическое мышление, указать на ложь, преувеличения и полуправду – иными словами, ответить на блеф нарцисса. В его семье общение используется не как инструмент, а как оружие.
Стивен (36 лет) рассказал, как его отец-нарцисс использовал триангуляцию, чтобы не общаться открыто ни с детьми, ни с женой:
Когда я рос, я вообще ничего не понимал. Казалось, в семье никто не говорит друг с другом напрямую. Всем заправлял отец. Когда он был недоволен мамой, он, вместо того чтобы поговорить с ней, говорил об этом мне или моей сестре. Иногда в этом не было ничего особенного, и мы не беспокоились. Но одно из худших воспоминаний о том, как папа выплескивал свои эмоции на нас вместо нее, вот какое: он говорил нам – и не раз, – что, когда мы вырастем, он переедет в другую страну и найдет новую жену! Это нас очень пугало. Он был так зол, когда это говорил, и мы тогда думали, не стоит ли рассказать об этом маме и что случится с нами, если он действительно так поступит!
Из-за того что отец Стивена предпочитал косвенно общаться через детей, а не обсуждать проблемы своего брака напрямую с женой, Стивен и его сестра выросли, страдая от серьезной тревожности.
Семейные узы – это плохо
В семьях, контролируемых нарциссом, близкие отношения между братьями и сестрами прямо запрещены или, по крайней мере, не поощряются. Если братья и сестры станут близкими и будут эмоционально поддерживать друг друга, они смогут со временем создать союз против нарцисса. Это нарушает бессознательную потребность последнего в том, чтобы все члены семьи были верны только ему и обращали все свое внимание только на него – и ни на кого другого.
46-летняя Шарлотт старалась поддерживать близкие отношения со старшей сестрой. Но всякий раз, когда они встречаются с матерью, той удается подорвать их отношения, швырнув «бомбу» требования внимания в одну из них или сразу в обеих:
Если мы с сестрой говорим без нее, мама встревает с репликами вроде: «О чем вы там сплетничаете?» или «Почему вы плохо говорите обо мне?» Ее предположения всегда неверны, но тактика срабатывает: ей удается нас прервать и обратить внимание на себя.
33-летний Остин рассказал мне, что старался остаться близким с младшей сестрой и защитить ее от подавляющего влияния их отца-нарцисса. Отцу очень не нравятся отношения брата и сестры, он до сих пор чувствует потребность их контролировать, хотя они уже давно взрослые:
Сестра звонит мне, когда чем-то расстроена, чтобы найти поддержку. Но несколько раз отцу удавалось узнать о ее звонках, и он очень бесился! Он гневно говорил мне, что я не должен разговаривать с сестрой: я плохо на нее влияю. Он настаивает, что сестра должна обращаться к нему, а не ко мне, а я обязан рассказывать ему все, что она мне говорила по телефону!
Дети не доверяют себе
Это одно из самых убийственных последствий воспитания в семье, глава которой – нарцисс. Детям нарциссов запрещают – иногда агрессивно и открыто (путем словесного или даже физического насилия), иногда незаметно и скрыто (с помощью манипуляций, газлайтинга или отрицания) – развивать и поддерживать доверие к собственным инстинктам и суждениям. Нет большей угрозы для нарцисса, чем полностью сформированная, эмоционально зрелая, стабильная личность, которая может просто уйти от драмы, устроенной им. Родителю-нарциссу жизненно важно заставлять детей сомневаться в себе, чтобы они легче поддавались манипуляциям и контролю. Во многих отношениях это самый токсичный яд во всем арсенале нарцисса.
31-летняя Кейтлин росла с матерью-нарциссом, которая саботировала любое независимое решение или действие дочери. Кейтлин рассказала мне, как трудно ей научиться доверять себе:
Неважно, что я решила сделать, неважно, насколько это был невинный поступок, – мама всегда реагировала с негативом и подозрением. Я же не брила голову и не делала татуировок! Например, когда меня взяли в команду чирлидеров, она говорила что-то вроде: «Зачем тебе общаться со злыми девчонками?» или «Ты думаешь, что это сделает тебя популярной? Не сделает». Дошло до того, что я сомневалась буквально в любом своем решении.