Звонили ребята из Ворлд Класса: Рустам и Андрюха. Предлагали финансовую помощь. Они прекрасно понимали, что я поехал из-за денег. И конечно же, мне названивал Олег, мой друг и партнер по бизнесу, которого я сильно подставил, свалив все дела на его плечи. Все свои долги я повесил на свою взрослую дочь и двоюродную сестру. Прямо скажем, поступил я, очень некрасиво. Я просто бежал от проблем.

Кое-как мы доехали до Краснодара. А там – жара. У меня началось жесткое похмелье. Кто знаком с этим состоянием, тот меня прекрасно поймет. Я, конечно, понимал, что кроме паспорта, мне нужно приобрести хотя бы самое необходимое. Оставив Якута на остановке общественного транспорта, я побежал покупать полотенце и футболку. О сменных трусах, носках, тапках я, естественно, забыл. Короче говоря, у меня оказался с собой маленький пакетик и все.

К нам подбежали ребята – таксисты, начали предлагать свои услуги. Как сейчас помню, 2500 руб. стоило доехать до Молькино. На что я сказал:

– Слушай, не надо.

И вызвал машину через Яндекс, тариф бизнес. Да, повторюсь: ну люблю я комфорт, это мое. Правда, я надеялся на мерседес, а приехала тойота – камри. Что ж, ладно, значит, так надо. Мы с Якутом немного поприкалывались, сели и поехали.

Всю дорогу я переписывался в общем чате со своими двоюродными сестрами, двумя Анями и Леной. Они мне присылали сообщения из серии «давай, не надо», за исключением Елены. Ну, тут я сам виноват, напортачил так напортачил, столько головной боли ей доставил. Так что прекрасно понимаю ее позицию – нахер ей такой брат сдался…

«Пиши, как че? Не передумал?» – прилетело от Ани.

«Увы нет. Назад уже не по-пацански», – ответил я, а сам все еще надеялся на то, что меня могут и не взять.

Мы доехали до первого шлагбаума, вышли, созвонились со своими кураторами. Якут предложил идти к нему в штурмовое отделение (ШО). Я подумал: “А почему нет?” И сказал по телефону своему куратору:

– Слушай, так и так, мне предлагают перейти в ШО Х.

Тут я впервые столкнулся со стилем общения вагнеровцев и был поражен – сплошной мат, типа: «Да блядь, кто тебе, сука, предложил? Давай его сюда, сейчас я его выебу!» И как-то я тихонечко съехал с этого вопроса, чтобы не палить Якута.

Глядя на мой сиротский пакет с вещами ребята у шлагбаума спросили:

– Это все?

– Да.

В ответ я в очередной раз услышал:

– Ну, тебя, скорее всего, не возьмут.

Повторюсь: меня это полностью устраивало. Я опять подумал: «Я же доехал. Я даже до шлагбаума дошел! Вообще герой! Ну да, здесь меня развернули, но я же хотел».

Мы прошли мимо шлагбаума, остановились у калитки, некоторое время подождали, затем нам открыли. Дежурные проверили наши вещи и пропустили, сказали:

– Идите в казарму.

К этому времени Похмелье разыгралось по полной. Я потел как лошадь. Сушняк безумный. Денег нет от слова совсем. Ну, может, рубль. Я зашел в казарму, и первое, что бросилось мне в глаза, – большое количество трехсотых на протезах. Позже я к ним привык, но поначалу было дико. Мне кажется, все было специально устроено таким образом, чтобы новобранцы понимали, что они не в детский сад попали, что перед ними самый что ни на есть военно-полевой лагерь наемников, где нет ни мамы, ни папы… Где все передвижения сопровождаются матом.

Как я уже сказал, общение на мате – это был стиль ЧВК Вагнер. Я привык в армии к строгой субординации, к фразам: «Разрешите обратиться», «Так точно», «Есть». Здесь ничего подобного не было. Все просто: «Нахуй, встали! Так, все, пиздец! Вы охуели?” – и так далее в таком духе.

Но это был не просто мат ради мата, а четкие, врезающиеся в память слова. Мат бывает разный. В Вагнерах он был необходим, чтобы смысл наверняка дошел до человека. Я частенько спорил со своей старшей дочерью, отстаивая свою точку зрения, что иногда без мата невозможно в полной мере выразить то, что тебе нужно сказать или транслировать человеку. Мат заменяет определенные действия. Ну вот, к примеру, человек тебя просто достал. Как ему об этом сказать? «Достал», «очень достал»… Ну так себе эффект. А если гаркнуть: «Ты меня заебал!» – все сразу становится понятно. Вот примерно так и общаются в Вагнерах и командиры, и солдаты. Для них это считается нормальным – это, действительно, нормально.

Следующий этап в Вагнере начался с того, что я больше всего ненавижу, – это оформление. Заполнение бумажек. Необходимо было указать в анкете всех своих родственников, жен, бывших жен, место работы и так далее. Сейчас точно не скажу, но, по-моему, пришлось перелопатить страниц 20 – 25. При этом заполнять требовалось печатными буквами.

Как вы помните, я страдал от жуткого похмелья со всеми вытекающими. И вот лежит передо мной анкета – куча листов. В принципе, все в ней понятно, но ведь нужно писать! А пишу я ну очень неразборчиво, как курица лапой. И, конечно, мой почерк вызвал большие сомнения у инструкторов относительно того, примут ли анкету. А переписывать ну совсем невмоготу. И тут мне маленько повезло.

Есть такой нюанс: когда заключаешь контракт с ЧВК, то все телефоны сдаешь. Так как я люблю красивые вещи, у меня с собой был айфон 13. Пожалуй, самый дорогой гаджет из всех, что встречались у ребят, приходивших устраиваться в компанию. Ко мне подошел инструктор и сказал:

– Слушай, это твой телефон?

– Да.

– Продай?

Я без всякой задней мысли спросил:

– Слушай, он мне не понадобится?

– Скорее всего, нет.

Видимо, намекнул, что, с большой долей вероятности, я или окажусь двухсотым, или через полгода куплю себе другой телефон.