Он прожил короткую, но яркую, наполненную творчеством жизнь. Ушёл в иной мир, когда возраст едва перевалил за полувековую границу. Ах, если бы он соблюдал режим труда и отдыха, то обогатил бы литературу ещё несколькими романами.

Граф Лев Николаевич Толстой любил самостоятельно пахать, косить траву, колоть дрова. Однако это не только из-за любви к простой крестьянской жизни или религиозных идей барина. Биографы говорят, что без физического труда писатель становился к ночи раздражительным, а затем долго не мог заснуть. Вот и двигался – много, с удовольствием. Во многом благодаря этому граф до последних дней сохранял удивительную бодрость. Кроме того, он любил шить сапоги «на подарки». Раздаривал их всем – знакомым, друзьям, родственникам.

Выше приведённые факты не какая-то попытка причислить автора к лику святых, а лишь желание обратить внимание читателя на многогранность понятия короткого слова «творчество»…

Середина 90-х, неустроенный быт, разруха в стране и в головах, невыплаты по полгода зарплаты… И вдруг… Яркая фантазия сна: XXI век, где-то в Испании. Странное чувство ощущения времени и места действия… Оно не определяется вывесками или рекламными щитами на иностранных языках. Да и по правде сказать, из иностранных языков немного знаю только немецкий – в объёме курса средней школы…

Место действия – хоспис для безнадёжно больных. Это комплекс зданий, огороженный высоким белоснежным забором как барьер или предупреждение: здесь опасная зона, здесь жизнь многих людей балансирует как пламя свечи на ветру. Одно неосторожное движение и… ещё одна душа освободилась от земных мук в надежде на лучшее перерождение в другом теле… Я одновременно и в теле безнадёжно больного, но богатого человека и немного сбоку и выше: так как я наблюдаю за происходящим, как бы находясь сзади действующего лица… Почему пациент богат? Он находится в отдельной палате со всеми удобствами: напротив кровати стол, на котором широкоформатный плоский телевизор, рядом компьютер с выходом в Интернет. Судя по слою пыли на клавиатуре, никто им не пользовался в последнее время… Лишь изредка включались новостные программы с приглушённым звуком, чтобы не беспокоить больного. У изголовья пациента подробная медицинская карта с назначениями. Особо выделена и подчёркнута красными чернилами экспериментальная вакцина (а почему бы не опробовать на безнадёжном больном?). Кругом стерильность и тишина, нарушаемая тихим жужжанием медицинских приборов, отвечающих за обеспечение функционирования организма человека, находящегося на лечении… К пациенту иногда возвращается сознание, большую часть суток он находится в забытьи… Пользуясь таким состоянием пациента, сиделка часто покидает своё место в палате, чтобы сделать несколько звонков по телефону, поболтать с подругой или совершить множество мелких действий и не зацикливаться на монотонной, однообразной работе.

К больному очередной раз возвращается сознание, его пересохшее горло требует влаги, и возникает ощущение голода. Обращение «Сестра! Пить!» остаётся без ответа – сиделки нет на своём рабочем месте. Пациент протягивает руку к прикроватной тумбочке в надежде взять стакан с водой, но стакан пуст, рядом со стаканом лежат апельсиновые корки, источая аромат свежего фрукта, отчего ещё сильнее захотелось есть… Сделал попытку приподняться: с лёгким головокружением усилие увенчалось успехом. После нескольких попыток удалось сесть на краешек кровати. Прошло несколько минут – сиделка не возвращалась… Снял с запястья лейкопластырь, отсоединил капельницу, попытался встать, держась за спинку кровати. Сделал несколько неуверенных шагов по направлению к стене; опершись о стену, продолжил движение к двери. Приоткрыв дверь, увидел проходящего врача в белом халате, спросил: «Когда обед?» – «Вам не о чем беспокоиться – сиделка принесёт его через три часа, строго по расписанию», – был ответ. Информация скорее огорчила, чем обрадовала, ведь для больного человека это целая вечность… Чувство голода берёт верх над инстинктом самосохранения, и пациент предпринимает попытку самостоятельно раздобыть продукты питания, для чего необходимо выйти в коридор, найти лифт и, спустившись на первый этаж, продолжить поиски. Добравшись до лифта, человек впадает в отчаяние: на лифте табличка «Грузовой лифт только для транспортировки больных в сопровождении медперсонала». Вместо кнопки вызова лифта устройство для чтения спецкарты. На глазах выступают слёзы отчаяния… Но что это? Слышатся чьи-то шаги. Это медбрат катит тележку с анализами для лаборатории. Короткий взгляд и короткий вопрос: «На процедуры?» В подтверждение короткий кивок. Очутившись в холле первого этажа, продолжил поиски, которые привели к охраннику на входе. «Буфет, конечно, есть, но он только для персонала хосписа и за деньги, а больных стараемся не обслуживать – ещё заразу какую-нибудь занесут… Хочешь совет? Сходи в «крысятник» – может, там что-нибудь раздобудешь. «Крысятником» мы промеж себя называем здание во дворе напротив – это корпус, где расположены палаты для бедных…» «Путешественник» покидает главный корпус, направляясь к выходу, а вокруг палаты возникает лёгкая паника: возвратившаяся сиделка не обнаруживает пациента…

Главврач в истерике: все деньги пациента уже потрачены на покупку мебели и автомобиль. А если он выздоровел и ушёл и в ближайшее время потребует возврата денежных средств? Лечащий врач что-то лепечет о положительной динамике пациента и о высокой вероятности выздоровления при применении новой вакцины… Охранник только разводит руками: «Если бы я знал…»

Со словами «Я из главного корпуса к вам в «крысятник» в гости» наш пациент вошёл внутрь и миновал охранника, который зло улыбнулся и процедил: «Ну, ну, попробуй!» Палаты в здании были заполнены до отказа, кондиционеры отсутствовали, открытые форточки плохо справлялись с проветриванием. Из мебели бросались в глаза прикроватные тумбочки, один общий холодильник и телевизор. Узнав, что посетитель из главного корпуса, больные стали кричать: «Уходи поскорее! Дай нам умереть спокойно!» Ведь им внушили, что пациенты из здания напротив неизлечимо больны и мучаются как в аду, прежде чем умереть. Несолоно хлебавши, слегка пошатываясь от слабости и нестерпимого чувства голода, мужчина покинул корпус для бедных и направился в тень растущих во дворе деревьев, к которым примыкал ряд аккуратных одноэтажных домиков, огороженных металлической сеткой. «Не приближайся к этим строениям! – услышал сзади окрик охранника. – Там самые заразные и безродные – бомжи, мигранты, не было дня, чтобы оттуда не увозили труп в морг!» На беду главного действующего лица, он заметил почти созревший апельсин на одном из деревьев и уже протянул руку, чтобы его сорвать, но не успел… Был сбит охранником, получил удар по голове резиновой дубинкой, и неуклюже упавшее тело забилось в предсмертных конвульсиях… Всё бы замяли и списали на высокую смертность при данном диагнозе, тем более главврач был замешан в махинациях с денежными средствами пациентов, но в этот день на территории хосписа группа журналистов снимала видеорепортаж о непростых трудовых буднях врачей.

Увы, я не знаю, понесли ли заслуженное наказание виновники или избежали… Сон вновь растаял. Я проснулся с гулко стучащим сердцем. Приснится же такое…

Полёты во сне и наяву… Я практически всю свою сознательную жизнь прожил в селе, за исключением нескольких лет учёбы, поэтому имею небольшой опыт полётов на лайнерах – исключение составили несколько полётов на так называемом «кукурузнике», о которых остались не самые приятные воспоминания. Небольшой Ан-2 мог провалиться в воздушную яму, потерять устойчивость от сильного порыва ветра, пилот мог переговариваться с пассажирами во время полёта через незакрытую пилотскую кабину. Как результат – воздушное судно трясло, словно бричку на грунтовой дороге. Некоторые впечатлительные и нетренированные пассажиры хватались за леденцы, бумажные пакеты и отчаянно смотрели на величественно проплывающие мимо облака, а при приземлении, пошатываясь от лёгкого головокружения, спешили побыстрее убраться с аэродрома, проклиная отсутствие дорог и всех пилотов, вместе взятых, чтобы скрепя сердце лететь обратным рейсом неделю спустя…

Как же разительно отличаются эмоции и чувства при полётах во сне. Ощущение необыкновенной лёгкости, восторг от свободного полёта: достаточно взмахнуть руками – и вот оно, трудно выражаемое словами состояние. Кто-то говорит, что, если видишь полёты во сне – значит, растёшь. Другой скептически махнёт рукой: готовься к худшему – признак приближающейся болезни. Сонники наперебой утверждают: полёты во сне – карьерный рост, успех в делах (важно только высоко летать, ведь в противном случае – кратковременная удача в каком-либо деле). А может, дело совсем в другом: душа учится летать и отделяться от физического тела? Сначала в комнате или около дома хозяина, а затем всё дальше и выше, и вот… иные миры, чужие сновидения, новые яркие впечатления и эмоции. Однако, как говорят учёные люди, – это всего лишь гипотеза. Одна из версий нашего бытия. Один из вариантов, возникающих в параллельных мирах нашей многогранной и многомерной Вселенной… Кривая усмешка пространственно-временного континуума над Homo Sapiens.

Когда начинаешь вспоминать и анализировать свои сновидения и ощущения, понимаешь, что не всегда полёты во сне были безоблачными и сопровождались яркими положительными эмоциями… Были падения в бездну… Были страхи от увиденного… Иной раз дикие звери… Иногда старухи – чистые ведьмы… Теперь я понимаю, что это естественная боязнь новых миров и ощущений. С каждым новым путешествием по мирам Морфея – меньше страхов и всё более далёкие странствия… В одном из снов – я солдат Красной армии в окопах Великой Отечественной. Откуда это? Может, отголоски прошедшей войны: два моих деда боролись на фронтах… Я много читал военной литературы: художественной и документальной, и сон, возможно, – одно из представлений моего Я в той ситуации… Остаётся надеяться, что путешествия к иным мирам и внеземным цивилизация не за горами…