Фаворит императрицы низко поклонился Тане.

— Она ждёт вас, сударыня.

Через минут сорок мы подъехали к Летнему дворцу Елизаветы Петровны. В сумерках он был плохо различим, но я окинул его магическим зрением и еле сдержал удивление. Огромное здание было деревянным! Но на стенах проступали деланные Знаки против пожара, а периметр защищал магический контур. На мой вкус охрану неплохо было бы организовать посерьёзнее. Но могло статься, что императрица больше доверяла гвардии, а не искусству деланных магов.

Карета Разумовского обогнула дворец и остановилась возле неприметного входа.

— «Бумажное крыльцо», — пояснил он, — вход для скороходов и секретарей императрицы. Прошу вас!

Внутри вход охраняла пара гвардейцев, но они узнали фаворита и не проявили к нам никакого интереса.

— Сюда.

Разумовский провёл нас по длинному коридору и распахнул неприметную дверцу.

— Ждите меня здесь, — вполголоса сказал он. — Никуда не выходите, никому не говорите, кто вы. Вы меня поняли?

Он впустил нас внутрь и закрыл дверь. Не знай я, что мы во дворце, принял бы комнатку за обычную гостиную в небогатом дворянском доме. Круглый стол в центре, стулья, диван в углу. Только окон не было, а освещение давали магические свечи в пыльной люстре под потолком.

Таня снова побледнела и нервно кусала губы.

— Константин Платонович, мне страшно.

— Всё будет хорошо, — я подошёл к Тане и взял её за руки. Пальцы девушки были холодны, как лёд, и чуть дрожали. — Никто тебя не обидит, я обещаю.

— А если императрица отправит нас в Сибирь? Вдруг она не поверила?

— Сбежим, — я улыбнулся, — невелика наука. Уедем за границу, куда-нибудь в Италию. Там тепло, не бывает снега, апельсины растут.

— Никогда не пробовала, — девушка слабо улыбнулась в ответ, — наверное, вкусные?

— Не знаю, — шепнул я заговорщицки, — мне они тоже не попадались.

Минуты бежали, а наш проводник не спешил возвращаться. Чтобы хоть чем-то себя занять, мне захотелось немного пошутить. Ну, что ещё делать в такой ситуации? Пялиться в стену и думать об одном и том же?

— Таня, какую мы связку с левитацией нашли?

— Двойная Тильда с Печатями и Седилем.

— Вот и замечательно, сейчас мы их испытаем.

Я сдвинул стол и на полу изобразил магическую связку. Вернул стол на место и прямо на столешнице начертил вторую фигуру из Знаков.

— Ой!

Стол дрогнул и взлетел над полом. Невысоко, на какие-то полдюйма, но резные ножки повисли в воздухе и не собирались опускаться. Я толкнул стол, пытаясь сдвинуть его с места. Но тот лишь закрутился вокруг оси, будто волчок.

— Забавно, да?

Мне стало смешно, когда я представил реакцию прислуги на летающий стол.

— Константин Платонович, а он так и будет висеть?

— Пару дней, не больше. Знаки быстро разрядятся, там совсем чуть-чуть эфира.

За дверью послышался шум, и я хлопнул ладонью по столу, останавливая вращение.

Разумовский заглянул в комнату и поманил рукой.

— Идёмте. Только тихо, никаких разговоров.

Мы снова оказались в коридоре и пошли за фаворитом. Мы путешествовали по дворцу, будто по внутренностям чудовищного зверя — здесь полно было старой магии, запаха плохих смертей и своя тайная, непонятная посторонним жизнь. Дворец пожирал жизни неосторожных, даруя избранным господство над огромной страной. Особая аура власти пропитала его стены и дышала в затылок, заставляя покрываться мурашками спину. Нет, жить в таком месте могут не многие, и я точно не в их числе.

— Проходите.

Разумовский впустил нас в очередную дверь и зашёл следом. Эта комната оказалась богато обставлена, с излишней кричащей роскошью, расписанным потолком и позолоченной мебелью.

— Там, — указал фаворит на дверь в противоположной стене, — покои императрицы. Она примет вас прямо сейчас. Подождите, я доложу Её Величеству.

Он скрылся за указанной дверью, а мы снова остались одни. Таня дрожала, будто от холода, и я взял её за руку.

— Всё будет хорошо, обещаю.

Девушка ответила мне благодарным взглядом, не в силах даже улыбнуться от охватившего её волнения.

— Татьяна, — Разумовский появился снова и жестом подозвал девушку, — она ждёт вас.

Он пропустил Таню в покои императрицы и закрыл дверь, оставшись снаружи вместе со мной.

— С вами, возможно, она поговорит позже. Сейчас Елизавета Петровна хочет видеть дочь с глазу на глаз.

Мне ничего не оставалось, кроме как ждать. И надеяться на лучшее.

— По маленькой, Константин Платонович?