Не разуваясь, прошла из светлой прихожей в просторную кухню. Такие тут правила, пока оставим как есть, а потом потихонечку начну менять мировоззрение родственников. К чему растаскивать грязь по всему дому, можно ведь по-человечески переодеть уличную обувь или ходить босиком, тем более что в доме оказались натуральные деревянные полы, по таким приятно шлепать без тапок.

Мойка располагалась у большого окна, прямо так, как любила моя мама. Как называется стиль у дизайнеров точно не припомню, то ли кантри то ли, деревенский или это одно и тоже. Очень уютно, много рабочих поверхностей и шкафчики все функционально расположены, не придется подпрыгивать, доставая нужное. Посередине стоял большой круглый стол, покрытый идеально белой скатертью. А вот это мне не очень понравилось. Расслабленно тут не покушаешь, постоянно будешь следить, чтоб случайно не испачкать белоснежную ткань.

Воровато оглянулась, сестры не было видно. Вытащила несколько льняных салфеток, выкрашенных в нежно-оранжевый цвет, три штуки оставила, а остальные убрала в свободный шкафчик. Без зазрения совести сдернула белое великолепие. Оставим скатерку для праздничных посиделок, а так будут радовать нас приятные глазу салфетки. Красиво, удобно и практично. Деревянный стол защищен, испачкается подложка, так всегда можно заменить на другую. Не думаю, что маленькому восьмилетнему ребенку удобно кушать сидя как на иголках. А старшая сестрица ведь ее постоянно попрекала тем что та не умеет себя вести за столом.

Заглянула в холодильник и поморщилась. Обнаружила только малоаппетитные полуфабрикаты. Куда уж нам, небожителям, опускаться до готовки, можно ведь маникюр испортить. У меня к бывшей хозяйке тела все больше вопросов возникает. Что-то у неё с головой неладное творилось. Или это норма для этого мира?

Так, приготовлю стейки из мраморной говядины, запеченный картофель, салат из помидор, сдобренный оливковым маслом, добавлю базилик и дольку чеснока. Долго ли умеючи. Во время службы я наловчилась готовить в таких отвратительных условиях, что простая кухня мне показалась сверх идеальной. И пусть тут не было привычных по первой жизни девайсов, все равно не на костре ведь готовила.

— Микаэла, ужин готов. Спускайся! — крикнула я.

Сейчас явится, мелкая точно ждет моего приглашения, сама боится лишний раз на глаза сестре попасться. И верно, вскоре услышала топот маленьких ног. Худенькая белокурая девочка, с удивительно большими светло-карими с зелеными прожилками глазами замерла, испуганно оглядывая преобразившийся стол. Боится, сестра задумала что-то новое, чтобы всласть поглумиться над младшей. Ну Лорен, удружила, ничего не скажешь. У меня защемило сердце, ведь такие глаза когда-то давно я видела в отражении зеркала.

— Мой руки и быстро садись. Ешь, пока не остыло.

Мой голос вывел девочку из ступора, и она кинулась споласкивать ручонки. Поставила тарелку с большим куском мяса, щедро добавила картофель и салат. Старшенькая то заставляла сестричку вместе с ней сидеть на диете. Блин, а мать то куда смотрела. Мика же просто худющая сверх меры!

Большие глаза ребенка увеличились еще больше, хотя уж куда дальше то, при виде своей порции. Я, впрочем, себя не обделила и тоже положила на свою тарелку горку аппетитно выглядевшей и не менее аппетитно пахнувшей еды, магия много жрет ресурсов, пополнять ее надо в том числе и пищей. Так что завидуйте люди, я могу много жрать и не толстеть. Ну если, конечно, не перестану колдовать и не лягу на диван перед телевизором с чипсами и пивом.

— Это всё мне? — спросила Мика, не решаясь приступить к трапезе.

— Тебе. Я пересмотрела приоритеты, и теперь наша жизнь кардинально изменится в лучшую сторону. Кушай смелее, вроде вкусно получилось, — ответила я и подала девочке пример, начав ловко орудовать приборами.

Мясо просто таяло во рту. Мм, вкусно! Еще раз помянула недобрым словом бандитов, на чужой боли и смерти они жировали, сволочи. Налила травяной подслащенный медом чай в большие кружки и придвинула к сестре блюдо с воздушными пирожными.

— Спасибо! — восторженно воскликнула Мика.

Девочка, хоть явно и набила до отвала пузико, от сладостей не отказалась.

— Лорен, что случилось? — облизав от сахарной пудры испачканные пальцы, спросила прозорливая малышка.

— Просто я вчера чуть не погибла. Ты только никому не говори об этом, особенно маме.

Я строго посмотрела на притихшую малышку.

— Не скажу, — прошептала она.

— Я кое-что поняла. Ну, там, на пороге смерти. У меня ведь ближе вас с мамой никого во всем белом свете нет, а я прежде вела себя как свинья. Ты простишь меня, сестренка?

Перевела взгляд от окна, в которое смотрела на протяжении всей речи, на сестричку. Не по годам серьезная девочка кивнула, шустро вскочив, обежала стол и крепко меня обняла. Я в ответ прижала к себе вздрагивающее от беззвучных рыданий тельце.

— Ну-ну. Не плачь, Мика. Теперь обязательно всё будет хорошо.

Я погладила ребенка по длинным спутанным волосам. Придется приучать ее к прическам. Не нравится мне мода американок всюду — трясти распущенными лохмами. Как магу мне это претит, разбрасывать свой генетический материал где ни попадя — это же просто равносильно самоубийству. На досуге я мастерила из дешевых в Фридии самоцветов всякие украшения, есть в схроне красивые заколки, шпильки и резинки, которые точно будут уместны для ношения маленькой девочкой. Ну, об этом завтра с ней поговорим, всё равно в школу вместе ездим.