– А почему я должен вам верить? Я ничего не знаю о ваших… этих способностях.

Она пожала плечами. На минуту наступило тягостное молчание.

– Ваш отец погиб на фронте, не так ли? На прошлой тяжелой войне. – Он открыл рот, чтобы перебить, но Софи успешно его перебила: – Ваша мать много пила и оставила вам много долгов. Вас беспокоит, заплатите ли вы по ним или нет. Вы вправе не верить мне. Хотите услышать, что я знаю о вас?

Сейчас он не был уверен, что хочет: быстрота верных слов столь его ошеломила, что он потерялся, мечтал уйти и одновременно с тем желал остаться и бесконечно смотреть, как эта Софи играет со скатертью.

– Вы должны знать… – очень тихо заговорила она, – вы должны знать, что у вас одна судьба и ваша натура хочет одного – подчиниться ей. Но вы можете все изменить.

– Как можно изменить судьбу, если она одна? – выпалил он внезапно.

– Зная, что вас ждет, вы можете поступать иначе. От вас зависит, исполнится ваша судьба или нет. Что будет, если вы откажетесь от судьбы, я не знаю. Будет этот путь лучше или нет – я не знаю, но вы вправе следовать за судьбой или отказаться от нее. Ваша душа жаждет, чтобы вы исполнили свою судьбу. Хотите знать, что будет, если вы будете следовать за своей душой?

– И что же будет? – с непонятной ему злобой спросил Дитер.

Софи откинула голову, коснулась макушкой спинки стула и сказала:

– У вас будет много денег. Много денег, много возможностей и много удачи. Вы ни в чем не будете нуждаться. Вы будете любить и будете любимы близкими.

– А, это замечательно, – с облегчением ответил он. – Мне нравится.

– Хотите знать, как вы умрете?

– Полагаю, в окружении близких?

– Вы умрете рано и мучительно, раньше сорока лет.

Ранее счастливый, теперь он застыл с приоткрытым ртом.

– Что?.. Я умру раньше сорока лет? Это как? За что?

Софи словно не замечала его возмущения.

– Этого не может быть! – заявил он наконец. – Нет, может быть, я умру завтра, меня собьет грузовик или я убьюсь на учениях, чего не бывает в жизни. Но зачем мне говорить об этом?

– Чтобы вы имели шанс все изменить.

От глупости своего положения его затошнило. Он попытался встать, опершись о стол, – и не сумел.

– Хорошо, – обессиленно спросил он, – и как же я умру?

– В очень далеком и очень холодном месте. В чужой стране вы умрете от руки врага.

– Что? Какого врага? – опять возмутился он. – Какого… мы живем в мирное время! Никаких врагов нет!.. Хорошо. Вы заметили, что я служу. Пожалуйста… и почему я умру? Как мне избежать смерти?

– Всему виной женщина, на которой вы женитесь, – громче заговорила Софи, – вы хотите жениться на ней – и она станет причиной вашей ранней смерти. Она привлечет к вам несчастье. Вы окажетесь в темном и страшном месте, вас арестуют. Вас будут пытать. Вы проведете в тюрьме несколько месяцев, а затем вас отправят в то далекое место. Это судьба вашей жены – вы погибнете там же, где погиб много лет назад ее отец.

– Как вы… милы! – наигранно он рассмеялся. – Вы всем рассказываете… об арестах, пытках? Любопытно, за что меня арестуют, у меня будет много денег, почему бы мне не откупиться? Многим вы говорили это?

– Мне жаль, – Софи смотрела в потолок, – мою мать тоже арестуют и убьют. Мама не верит и смеется.

От страха заболели конечности, вязло во рту, разлетались мысли. Он несколько раз сглотнул, чтобы возвратить самообладание.

– А если я не женюсь на ней? То что изменится? Я умру?

Софи закрыла глаза.

– Я не знаю.

– А как я пойму, что это она? На свете миллионы женщин.

– Вы знаете ее. Она одна знает, откуда у вас шрам на щеке. Другим вы говорите, что вас ранили на юношеской дуэли. Вы знаете, о ком я говорю.

Устало она упала головой на скатерть и зашептала:

– Хватит, оставьте меня, оставьте…

Он вскочил и попятился. Его слегка тошнило. Спиной он вышел из синей комнаты – и наткнулся на Альберта.

Альма шла на гостя, а тот отступал от нее. Альберт был бледнее прежнего и явно не желал спорить с хозяйкой.

– Позвольте, я вас не оскорблял, – не повышая тона, а тише сказал он. – Зачем опускаться до оскорблений?.. Или вы не заметили, что в стране кризис, что правительство ничего не может, не пытается… чтобы исправить положение… Но вам-то что с того, с деньгами вашего отца?

– От вас другого и ждать было нельзя! – перебила его Альма. – Вы оскорбляете меня, не имея новых аргументов!

– Я вас пока еще не оскорблял.

– Как вы смеете работать в правоохранительной системе?.. Впрочем, что это я? Все знают, что наши правоохранители сплошь купленные мрази!