Перед ним стояла дилемма о том, что делать дальше.

Подвернувшийся шанс поработать на аристократа, он удачно просрал, встретившись с носителем управляющей печати. Об этом он не жалел, однако прекрасно понимал, что остатки денег тают.

Да, он был в режиме жесткой экономии и эта кружка пива — первая за время освобождения из застенков службы безопасности. Жил он в хостеле, занимая одну из коек, одежды у него толком не было, питался максимально дешево.

Однако и денег было не так много, как хотелось бы.

А тут еще и запрет на незаконную деятельность.

— М-м-м-мда, — недовольно протянул Гоша, сделал глоток из кружки и снова сосредоточился на записях.

Работа:

— Охранник

— Телохранитель

— Вышибала…

— Пекарь

Последний вариант он зачеркнул с усмешкой.

Снова почесав голову, он тяжело вздохнул и принялся задумчиво стучать ручкой по бумаге. Уже около получаса, он крутил мысли в голове и ничего большего из легальной работы ему в голову не приходило.

Он умел драться. Умел делать грозный вид. Умел водить машину и на этом все его таланты заканчивались. Никакого образования, Митин так и не получил.

— Гоша… Точно Гоша! — услышал он свое имя и поднял взгляд.

К нему приближался мужчина, с характерной расслабленной походкой. Руки в карманах, слегка сгорбленный и в кепке.

— Братан, сколько лет, сколько зим! — вытянул в стороны руки один из них. — Едрить-мадрить, я уж и не ждал тебя увидеть!

— Здоров, Чахлый, — поднялся Митин и обнял старого знакомого. — Ты откуда тут? Вроде бы тебе ещё срока было лет десять.

— При должном терпении, достаточной говорливости, а также хрустящих купюр, — пропев и при этом пританцовывая с улыбкой до ушей произнес Чахлый. — Может внезапно появится свидетель и дело пересмотрят. Сечешь, да?

— Секу, — хмыкнул Митин и кивнул за столик. — Присаживайся. В ногах правды нет. Ты уж извини, без угощений. Не до жиру мне, совсем.

— А чего так? — уселся друг. — Чай не последний фраер.

— Да, так… связался не с тем, вот и расхлебываю.

— Слышал, — кивнул уголовник. — Ты под аристократа лег. На лопатки тебя положили и прогнули, говорят.

— Есть такое, — тяжело вздохнул Гоша, даже не думая обижаться. — Раз оступился — все. Считай и не человек уже, а так… Еле из кабалы этой вылез.

— И чего теперь? Чем маешься?

— Так… херней маюсь, — ушел от ответа Митин. — А ты где? Смотрю прикид у тебя неплохой.

— Я у Сени в бригаде. Так, ничего особого. Шестерить пока приходится.

— А Сеня сейчас с кем?

— Так под Андреичем.

— Которым?

— Ну, так Гудвин, ясный красный. Тут другого нет.

— Угу, значит к нам перебрался. Серьезный дядька.

— Слушай, может с нами, на дельце сгоняешь? А, Гош? Там дело плевое.

— Не. Нельзя мне сейчас на дела ходить. Совсем. Никак, — отрезал Митин. — Я тут в такой переплет попал…

— Чего? До Имперских безопасников допрыгался? — усмехнулся Чахлый, но поймав тяжелый взгляд друга тут же подался назад. — Че, серьезно?

— Угу. Так, что никак мне нельзя светиться.

— Ну… там же дело плевое. Надо комерса одного прессануть, чтобы он кофейню Гудвину скинул. А тебе вообще ничего делать не надо будет. Постоишь, помолчишь, грозно посмотришь, да и все. Две штуки как с куста, за постоять.

Митин тяжело вздохнул, прокрутил в голове мысли и попытался сам себя убедить:

«Ну, я же его и пальцем не трону. Так, только постою… Стоять и смотреть — это не противозаконно!».

— Ну, Гош? Разочек, че… Там лошара ссыкливая. Мы же так, только припугнуть, ей богу! Погнали, делов на полчаса — час, а два косых в кармане!

Дочь главы рода Орловых ходила по залу из стороны в сторону.

Вышагивая быстро, нервно, перед уже пожилой служанкой, она не переставала возмущаться.

— Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!

Шаг, поворот из угла на пятке и носке, и снова резкие и быстрые шаги.

— Он меня, получается, от пули защитил! А теперь? С какой-то девкой по ресторанам ходит?! Как это называется, Зина?

Служанка, державшая в руках спицы и спокойно вяжущая носки, оторвала взгляд от своего рукоделия, быстро глянула на свою госпожу и ответила, продолжив вязать:

— Это факт.

— То, что рука и плечо там не случайно? Да. Факт. Он был с кем-то. Однако, это поведение… Как я вообще должна это называть?