От подобных мыслей Денис вдруг как-то совсем расстроился, хотя ещё секунду назад наслаждался своими фантазиями. И не то, чтобы ему прямо вот кровь из носу хотелось стать именно главой всего клана… просто. Ну… просто его жизнь – фигня! Ибо одним достаётся всё: и крутость, и наследство, и Малахитовый Трон… а ему тяжёлая судьба сироты и ящик с сухпайками, в котором он и помрёт. И никто о нём не вспомнит. Пока по запаху не найдут!

Хлюпнув носом, мальчик тихо заплакал, наверное, впервые со дня смерти матери. Это было так несправедливо! Вот чем он хуже этого Антона? Тем, что моложе? Или просто так на роду написано? Наверное, последнее, ведь именно такой была вся его жизнь, с тех самых пор, как из жизни ушёл последний близкий ему человек!

Захлёбываясь беззвучным плачем и перебирая в голове всё, что происходило с ним с того самого дня, когда Зиновий Семёнович пришёл вечером к нему домой и сказал, что мамка никогда уже не вернётся, Денис видел сплошной негатив. Он, казалось, прилагал все усилия, чтобы стать лучшим чародеем, однако, что бы он ни делал, всё шло наперекосяк! А школе из если не отличника, то твёрдого хорошиста, он за какой-то год превратился в двоечника и стал чуть ли не главным скоморохом среди всех учеников. У него были друзья, хорошие, как казалось! Но он давно уже понял, что Путята, которая ему действительно нравилась, была в их компании только из-за Юры, в которого влюблена. А Юра… ну, на фоне взбалмошного и опрометчивого Дениса он всегда смотрелся чуть ли не идеальным будущим чародеем.

Погрязнув в этих тёмных мыслях, где даже любая помощь и хорошее отношение обитателей Тайного посада, обличались в уродливую маску подачек и скрытых насмешек, мальчик пригрелся, и наконец его окончательно сморило. Так что он даже не почувствовал, как через пару часов повозка остановилась. Не услышал он и того, как с ящика снимали другую тару. Зато, когда крышка его убежища резко открылась, а сильная мужская рука больно схватила мальчика прямо за ухо, резко потянув вверх, Денис, вырванный из сладкого сна, в котором он уже стал главой клана и вновь жил вместе с мамой, аж заверещал от испуга и только чудом не испачкал себя.

– Крысы в припасах, говоришь… – громко хмыкнул знакомый голос. – Так вот твоя крыса Дмитрий. Большая такая… Жирная!

– А-а-а-а-а! Ухо-ухо-ухо! – завопил мальчик, с трудом спросонья осознавая, что происходит и что его поймали. – Дядька Андрей, отпусти! Оторвёшь!

– Ну уж нет! Щас я тебя…

– Денис? – знакомый голос подруги заставил парня окончательно проснуться и даже забыть про ухо, которое крепко сжимали мужские пальцы.

– Ки… Э-э-э… как там сейчас тебя, Путята?

– Теперь – только Путята, – фыркнула девочка. – В конце концов Путята – это звучит гордо! А в Москве мне не нужны будут все эти глупые имена, чтобы быть не такой, как все!

– Так! – рявкнул на детей старший Бажов, слегка сильнее скрутив ухо пойманного парня, заставив того вспомнить о своём положении. – Ты, девочка, вроде бы мясо к кострам несла – так вот и неси дальше. А я щас этого паршивца.

– Да-да. Я сейчас, – тут же засуетилась Путята, стрельнув в Дениса извиняющимся взглядом, и затараторила: – Юра тоже здесь. А мы искали, искали тебя по всему посаду, чтобы с собой позвать, но так и не нашли! Вот. А… Я побежала!

– С собой… – в шоке пробормотал Денис, но тут ему вновь выкрутили ухо, и он заголосил: – Ай-яй-яй! Дядька Андрей! Оторвёте ж!

– Я тебе не только ухи оборву! – пригрозил мужчина, окончательно вытаскивая мальчика из ящика, а затем, видя, что стоять ребёнок не может, подхватив, забросил Дениса себе на плечо. – Я тебя ещё выпорю, так что неделю, нет, месяц сидеть не сможешь! Лилип недоделанный! Мы его по приказу самого князя, полдня по всему посаду ищем. А он здесь, понимаешь, спрятался! Продукты переводит!

– А-а-а… Что белобрыс… Ай! Что князю от меня надо? – потирая затылок, по которому прилетела звонкая оплеуха, спросил Денис, вновь выдумывая для себя всякие нехорошие последствия, всё-таки подставили его перед Антоном знатно.

– Может быть, это тебе, поганцу, на всё и на всех плевать, а для князя кровь не водица, – буркнул в ответ чародей. – Ты всё ж его родственник ближайший. Брат троюродный. Вот он Зиновия Семёновича с собой в Москву отпустить и уговорил. Что бы на виду был да ему помогал. А тебя нет нигде! Мы уж о худшем подумали! Даже путь проложили так, чтобы на самое ближнее гнездо ауков налёт сделать. Не спасти, так хоть отомстить!

Дениска аж вздрогнул всем телом при упоминании этих монстров. Лесных чудовищ, доставлявших порой проблемы жителям Тайного посада, обычные люди боялись, да и детей обычно пугали тем, что, если те будут плохо себя вести, вместо мамы или папы придёт аука и уведёт в лес. Жутковатые гуманоидные твари под два с половиной метра ростом не имели ни глаз, ни носа, только неровный разрыв, полный острых маленьких зубов, на месте рта и забранные перепонкой дырки на месте ушей. Из слегка пупырчатая, словно гусиная бледная кожа была покрыта не волосами, а оперением, к тому же они были яйценесущими, гнездились на деревьях, да и по своей физиологии больше походили на птиц, нежели на млекопитающих. Однако при этом оставались пугающе разумны и обладали недюжинной физической силой.

Но хуже всего было то, что в любой момент эти создания могли принять облик человека, если хоть раз слышали его голос. Копия получалась настолько точной, что даже чародеям порой было трудно с первого взгляда обнаружить подделку. Впрочем, выловить их тоже было не так уж и сложно – подражая людям, они одевались кое-как и во что попало, зачастую не видя разницы между штанами, трусами и юбкой. Всё же монстры всего лишь подражали людям, а не действовали осознанно. Однако взять и вырезать подчистую все их гнёзда или хотя бы отвадить чудовищ от человеческого селения, было нелегко даже для посада, битком забитого чародеями.