Алан Кубатиев

Книгопродавец

Крынкину всегда поручали ответственные дела.

Когда стало ясно, что "Эстетическая энциклопедия" так и будет лежать на складе до морковкина заговенья, Алексей Никитич вызвал его.

Крынкин вошел в крохотный кабинет, не, стучась, сел, не дожидаясь приглашения и спросил, не поздоровавшись:

– Что на этот раз повесите?

Алексей Никитич заметно рассердился. Знал он Крынкина не первый день, никогда его не одобрял, но признавал его полезность в решении проблем вроде Этой. Поэтому он притушил свой гнев и примирительно ответил:

– Ну что ты, Володя, так сразу - "повесите"... Ты ведь ас, "книгопродавец Смирдин"! Надо ее, проклятую, сбросить... Затоварилась!

Крынкин расстегнул замшевый пиджак, закурил длинную сигарету "Данхилл" и сквозь дым обронил.

– Ничего, не капуста. Полежит, не протухнет.

Алексей Никитич вдохнул левой ноздрей на четыре такта, задержал дыхание и выдохнул на четыре такта правой ноздрей. Затем сказал еще более сладким голосом, покручивая в пальцах карандаш "Смена":

Ты сам посуди, кого же я пошлю? Бачурин в командировке, Малинина в декрете, Озерчук бюллетенит, Пяткина еле-еле на два отдела справляется...

Но Крынкин помотал головой, выводя тонким дымом расплывающиеся вензеля:

– Не-е-е-ет. У меня своей рухляди хватает. Вернется Бачурин, поставьте его, и пусть себе тужится!

Заведующий сломал карандаш и ссыпал обломки в пепельницу. Побарабанив пальцами по бювару, сказал сдавленным голосом:

– Говори прямо, чего просишь?

Крынкин посмотрел на свою сигарету и согласно кивнул:

– Вот. Это деловой разговор, это приятно слышать! Я прошу мало. Три экземпляра "Декоративных рыбок", три Дюма, четыре Даррелла, два Лорки и один-единственный "Современный филиппинский детектив". После диктуйте мне любые условия.

С каждым новым названием Алексей Никитич все глубже вживался в кресло. Когда Крынкин умолк, заведующий беспомощно расслабил галстук, сунул в рот таблетку седуксена и махнул рукой:

– Грабь...

Крынкин сердечно засмеялся:

– Уж вас ограбишь, Алексей Никитич! Тамара без вашей записки со склада бумажки не даст. Вы уж напишите...

Внимательно проглядев письменное распоряжение и поймав заведующего на попытке дать вместо четырех книг Даррелла три, Крынкин достойно откланялся и вышел.

После его ухода Алексей Никитич еще долго чувствовал себя так, будто у него с одежды срезали все имеющиеся пуговицы. Такое ощущение оставалось у него даже после самого пустячного разговора с Крынкиным. Хорошо, хоть кабинет можно было проветрить...

Батарейки Крынкин поставил свежие, поэтому мегафон рявкал так оглушительно, что горожане, мчавшиеся по подземному переходу, невольно бросали взгляд на заманчиво разложенную печатно полиграфическую продукцию.

– Новый четырехтомный справочник по таксации лесоматериалов! Незаменимое пособие для дачного застройщика! Справочник для поступающих в вузы, вещь первой необходимости для абитуриента! Увлекательный сборник репортажей с конных заводов Кубани! Без "Эстетической энциклопедии" человек не может считать себя культурным! Содержит необходимые сведения о супружеской жизни!

Народ, любопытствуя, замедлял свой стремительный бег, и Крынкин уже распродал семь томов. От входа вниз по ступеням текла волна ледяного воздуха. Но Крынкину мороз был нипочем. На нем были валенки до колен, толстый свитер верблюжьей шерсти и постовой тулуп с огромным воротником.

Часа в два его тронули за рукав. Крынкин обернулся.

Солидного вида человек нежно ему улыбался.

– Здравствуйте, Володя...

– Здравствуйте, Николай Потапович, - с достоинством ответил Крынкин.

– Ну что, Володя, как стоится?

– Ничего, спасибо, помаленьку...

Человек стеснительно покашлял. Потом, собравшись с духом, спросил.

– Володя, помните, вы в тот раз обещали поискать?..

– Конечно, помню, - отозвался Крынкин.
– Задали вы мне работу.

Он выдал какой-то старушке схему метрополитена, отсчитал сдачу и повернулся к клиенту.

– Достал!

– Достали?!!
– возликовал Николай Потапович.
– Ах, Володя, ну не золотой ли вы человек! Спасибо вам не знаю какое!

Крынкин с натугой склонился - тулуп был точно деревянный - достать из портфеля черный томик. Увидев его, клиент прямо-таки затрясся. Не выпуская книги, он одной рукой и чуть ли не зубами открыл портфель. Уложив ее там, он прижал свой клад к груди и посмотрел на Крынкина счастливыми глазами.