– Антон, - тихо пробормотала Аня. – Я всё понимаю. Если жуки уже здесь… даже если мы каким-то чудом прорвёмся к лифтам, там всё будет кишеть этими тварями. Мы опоздали. Прости. Это из-за меня.

Пока я стоял, стиснув зубы, Белка всхлипнула.

– Мы можем просто подождать здесь. Н-наверное, газ сюда не сразу дойдёт. Подождём, а потом побежим от него в тоннели?
– предложила она.

Но я сразу подумал, что когда сюда дойдёт газ, то вся свора тварей встретится на этом самом месте – на выходе из кармана. Твари, которые бегут от газа, столкнутся здесь с теми, кто ещё его не почувствовал. Это место могло стать огромной ловушкой и закупорить нас здесь!

Вдруг я услышал, что шорох у нашего отнорка сменил тональность. Словно насекомым надоело скрестись без толку у нашей расщелины, и они понеслись к прежней цели – большому городу. Звучало абсурдно, ведь кислота их плевков, по идее, должна была содержать секрет, маркирующий цель: «Здесь враг!». Но я не знал, насколько они разумны. Возможно даже, что и рациональны. В любом другом случае, твари застряли бы здесь надолго.

– Как только я закончу отсчёт, бери ноги в руки, Белку на шею – и дуй к убежищу Глухача,– вдруг шепнул Шут, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Я замер в недоумении, а мой призрачный спутник уже начал отсчёт времени. – Десять! Девять!

Я долгие несколько секунд переваривал его слова, пытаясь разгадать суть плана. Но затем меня словно что-то толкнуло. Я оглянулся, и встретился взглядом с девушкой. Бирюзовые глаза вопросительно смотрели на меня.

– А может, мы сумеем прокрасться к логову Глухача, пока они убежали? – спросила Аня, с надеждой глядя на меня. – Там есть Проектор, а он может манипулировать материей. Заставить газ распасться на составные части или вовсе исчезнуть! Проектор может даже сделать нам костюм химза…

– Один, мать его! Пошёл! – рявкнул мне в уши Шут, и я не дал Белке закончить. Схватил её за рукав, отчего она проглотила последнюю фразу, и влез в измазанный зелёной слизью проём. Едкий запах вонзился мне в ноздри, захлюпал под моими ботинками, и сразу же стало трудно дышать. Прижав к лицу ладонь, я кое-как протиснулся сквозь расщелину.

– Мы идём в логово Глухача, - кашлянув, каркнул я Белке.

Пульсация пси-зрения показала мне, что Шут выбрал момент, как нельзя более подходящий, чтобы вырваться из кармана – ближайший враг семенил в сотне метров от нас, а в прямой видимости не было вообще никого. Я уже проходил эту школу, когда шел сюда с Белкой – нашей задачей снова было пройти на грани чувствительности этих тварей, и прокрасться мимо.

– Пойдём! – сказал я, и потянул девушку за собой.

Мы побежали, временами замирая, будто от страха. Шелест и скрежет мелких, мерзких лапок насекомых сквозил в воздухе, пока мы несли себя к цели. Зелёно-голубые глаза то и дело встречались со мной взглядом, и я ободрял девушку, всякий раз стараясь выглядеть более бравым, чем был на самом деле. Наконец, мы приблизились к знакомым местам.

Здесь камень серых скал уступал в противоборстве странной смеси стали и пластика, из которой строили всё на свете. Острые когти насекомых оставили свой след на поверхности, прочертив длинными рядами царапины и заляпав всё слизью. Здесь стоял смрад, чьи миазмы стекали мне по зубам, забивались в горло и вызывали во мне позыв к рвоте. Но даже запах нечистот не привлек столько моего внимания, сколько звуки выстрелов, что я услышал даже отсюда.

Стреляли со стороны логова Глухача!

Звучный гул гудящего пламени, что в горючих газовых сгустках мчался сквозь воздух, чтобы расплескаться по панцирям наступающих толп. Вражеская Орда была одноликим монстром, что скрёбся сквозь стену, пытаясь добраться до вкусного мяса. Через отверстия в стенах стрелял неизвестный боец – из того же плазменного вооружения, что я видел у Глухача. Это был либо трофей, либо кто-то из подручных главаря остался в живых.

Сгустки пламени не спешили истлевать, когда попадали на панцирь и плоть противников. Словно напалм, они забивались под броню и сжигали врагов насквозь. Поверх чёрного шелестящего океана, под безучастными скалами вскоре растеклось море зноя. И шелест, и скрип, и стрёкот насекомых засвистел в моих ушах враздробь, диким диссонансом и шабашём.

Но я уже видел, что преграда из крепких стен не выдержит натиск – среди Орды, над вражескими панцирями возвышалась фигура огромного богомола – его тело блестело, будто обсидиан полировали шелковой тканью, а в глазах его было пламя. Острые длинные лапы, как лезвия смертельных серпов, рассекали пространство, и он был для стрелявшего в мёртвой зоне. Скоро он должен был переступить через союзников – и тогда песнь стрелка будет спета. Что до меня…

Я вздрогнул, ведь этот монстр мог легко одолеть затем и меня, даже будь здесь он один. Белка ахнула от испуга, и я ощутил прикосновение её ладоней, когда она спряталась у меня за спиной. Я мысленно пересчитал перечень тех приёмов, что мог применить, но против твари такого размера не годилось ничто. Я мог лишь привлечь к себе чужое внимание, чтобы потом умереть.

И когда я почти поменял план, и решил прорываться в глубину тоннелей, Шут сделал свой ход.

– Стой,– сказал он, и властной дланью затянул взгляд мой – во тьму. И заговорил – медленно, словно пытался изложить мне нечто важнее жизни.

– Ты – словно моллюск в раковине – я уже говорил. Поверхность внутри неё – всегда гладкая и мягкая, нежная на ощупь. А снаружи она – как плотная сеть из кристалликов карбоната кальция, которая стоит непоколебимо – мешая чужакам проникнуть в наш разум. Это наша сила – и наша слабость. Но сейчас, мы должны выйти. Покинуть её.