Но если люди были настоящими, а Гарри больше не сомневался, что так оно и есть, разве он не должен был сообщить об этом? Разве это не было его гражданским долгом и, в конечном счете, средством самозащиты в долгосрочной перспективе? Он был уверен, что видел двух разных людей, но они были как-то связаны между собой и определенно что-то замышляли. Он понятия не имел, что именно, но ничего хорошего это точно не сулило. Озноб вернулся, а за ним последовал приступ кашля, от которого першило в горле и болела грудь.

Должно быть, эти люди работают вместе... но над чем? И как сюда вписываются телефонные звонки? И Келли... Это ведь не может быть связано? Нет, не может быть.

Он отчаянно пытался разобраться во всем этом, но его разум просто не успевал. Изнеможение было слишком сильным, жар и смятение - слишком сильными.

Вдруг моя жена стала чужой, в моей грязной комнате прячется койот, я получаю призрачные телефонные звонки и вижу странные символы и странных людей по всему району.

Даже самое смутное ощущение того, что в конце концов все будет хорошо, ускользало от него. Все, что он чувствовал, - это страх, и он нарастал.

Такая тонкая грань между контролем и истерией...

Может быть, все остальное было просто выдачей желаемого за действительное: сказки, которые рассказывали детям, чтобы они могли спать по ночам, веря, что хаос, безумие и все демоны, которые гнездятся внутри, никогда не коснутся их душ, потому что все это так далеко, это ужас, который калечит других людей в других местах, о которых им не нужно беспокоиться. В конце концов, они были защищены любовью, стенами и дверями, ночниками и надежными заверениями, что под кроватью действительно ничего нет, что прячется в тени шкафа или скрывается за окнами.

Ложь.

Прижимая к груди биту, Гарри, пошатываясь, вернулся в комнату. Боясь выглянуть в эркер из опасения, что там может быть, он не поднимал головы, пока не добрался до кресла, а затем заставил себя выглянуть.

Дождь забрызгивал стекло, капал и стекал по нему. Стекая и скатываясь, вода что-то оставляла за собой. На стекле появились те же странные иероглифы, которые он видел на почтовом ящике, как будто их покрывала пленка, но дождь смыл ее. Они исчезли так же быстро, как и появились, и он не успел ничего понять и даже убедиться в том, что они вообще были.

Гарри отвернулся, так как нервы, неверие и страх захлестнули его с ног до головы. Проклятье, это реальность.

Надвигалась ночь, громыхали раскаты грома, и единственное, на что Гарри мог положиться, единственная константа, которая могла успокоить и укрепить его, - это его сын и любовь, которую они разделяли. Он бесцеремонно растер комок мокроты, затем схватил беспроводной телефон и стал прокручивать номера, запрограммированные на быстрый набор, пока не нашел общежитие Гаррета.

На звонок ответил Хэнк, исключительно несносный сосед Гаррета по комнате.

"Это мистер Фримонт, Хэнк, Гаррет там?"

"Йо, мистер Фри, что там с этим грохотом, плей-ах?"

"Пардон?" Он осмотрел другие окна, его глаза метались от стекла к стеклу в поисках новых знаков или символов. Больше они ничего не обнаружили.

"Ты весь хрипишь, приятель".

"Я немного не в духе. Могу я поговорить с Гарретом, пожалуйста?"

"О-хорошо, хрипловато". Зазвонил телефон. " G-dog! Телефон!"

Спустя, казалось, целую вечность, Гаррет наконец ответил. "Алло?"

От одного звука голоса сына все стало немного лучше. Но это уже не был голос ребенка. Гэррет стал мужчиной. "Привет, это папа".

"Ух ты, ты в порядке?"

"У меня грипп, G-Dog".

Гаррет рассмеялся, и это был самый успокаивающий звук, который Гарри когда-либо слышал. "Хэнк даже не подозревает, что он белый мальчик из Огайо с рыжими волосами и веснушками".

Гарри тоже рассмеялся, хотя это и потребовало усилий. "Наверное, кто-то должен ему это объяснить".

После неловкого молчания Гаррет спросил: "Ну что, все в порядке?"

"Все в порядке, я просто хотел узнать, как дела".

"Мама тоже заболела?"

Это один из вариантов. Может, она совсем не такая, какой мы с тобой ее всегда считали. Может, она сошла с ума...

"Нет, она в Сан-Диего в командировке".

А может, я потерял рассудок.

"Значит, ты болен и совсем один?"

Гарри почувствовал, что улыбается. "Да, но со мной все будет в порядке. Как там дела? Как проходят занятия?"

"Все хорошо, но вообще-то я собираюсь уйти, мы идем на вечеринку в кампусе. Ну, знаешь, это же субботний вечер и все такое".