В этой жизни мы все играем роли, но часто не догадываемся о том, что у любой пьесы есть режиссер. Роковая женщина-обольстительница подослана убийцами. Известному актеру предстоит сыграть свою последнюю роль, роль жертвы. Финал трагедии близок. Кто способен изменить сценарий?
НАДЕЖДА ФРОЛОВА
ГЕОМЕТРИЧЕСКАЯ ФИГУРА
Все персонажи данной повести вымышлены. Всякое совпадение с реальными лицами и событиями носит случайный характер.
Ежегодно в России бесследно исчезают несколько тысяч человек.
Глава первая
ЕЩЕ РАЗ О ЛЮБВИ
Несколько дней тому назад в своем почтовом ящике я обнаружила красочный конверт с рисунком главного корпуса моей «альма матер» — государственного университета нашего губернского города С. На конверте рисовалась цифра 90. Именно столько лет исполнилось университету, открытому еще в незабвенные времена последнего российского монарха.
«Уважаемая госпожа Надежда Фролова! — прочитала я текст вложенного в конверт пригласительного билета. — Оргкомитет по проведению юбилейных торжеств, посвященных 90-летию Университета, имеет честь пригласить Вас 28 октября в 17.00 в Театр оперы и балета на праздничное шоу, посвященное этому знаменательному событию. Ваш ряд… место…
Председатель оргкомитета, ректор Университета, академик РАН Евгений ТОБОЛЬСКИЙ».
«Надо же, — удивилась я, повертев и рассмотрев со всех сторон конверт и пригласительный, — не забыли!» Не скрою, было приятно, что и мне удастся побывать на торжествах, куда соберутся тысячи гораздо более именитых выпускников и гостей. Я закончила университет всего пять лет назад с красным дипломом (видимо, поэтому меня и пригласили), меня оставляли в аспирантуре, но я предпочла живую и гораздо более интересную для меня розыскную работу корпению в архивах, библиотеках, написанию статей и самой диссертации…
Впрочем, поиск оперативный сродни научному. Методы по сути одинаковы — синтез, анализ, дедукция, индукция. И много интуиции. Но о делах не стоит. Я шла на вечер, чтобы немного расслабиться и отдохнуть, встретиться с сокурсниками, любимыми преподавателями, узнать последние университетские новости.
Нетерпение завладело мною с самого утра. Выбрав строгий, но изысканный бежевый костюм деловой женщины, я была готова не к вечеру, а к обеду. Чтобы вновь почувствовать студенческую атмосферу, я решила до торжественного заседания побродить по закоулкам университетского главного корпуса, подышать его воздухом, вспомнить еще не очень далеко убежавшую молодость.
Машину оставила в гараже: встречу друзей, захотим отметить, к чему лишние проблемы? Как скромная российская бюджетница доехала до Университетской на маршрутке. Вот и четырехэтажка из темно-красного кирпича.
Поднялась по десяти мраморным ступенькам, с трудом открыла по-прежнему скрипящую дубовую дверь. Народу не так много, видимо, все уже устремились в оперный театр. Тем лучше, пройду спокойно по коридорам, загляну в знакомые аудитории. Вот здесь, на первом этаже, где теперь музей университета, десять лет назад располагалась приемная комиссия. Долговязой выпускницей одной из лучших в городе «английской» школы № 110 я вошла сюда в июле 1989-го, испуганно сжимая в руках белую картонную папочку с тесемочками, куда были вложены все документы для поступления.
Больше всего я волновалась накануне сдачи истории СССР. Год-то 1989-й, разгар перестройки. «Все смешалось в доме Облонских», — как справедливо отмечал Лев Толстой; так и в отечественной истории акценты уже менялись, учебники отставали от жизни, а самое главное, невозможно было угадать, какова политическая ориентация принимающего экзамен преподавателя, демократ ли он, ельцинист или коммунист старой закалки.
Из этой 205-й аудитории второго этажа я вылетела, судорожно сжимая в руках экзаменационный лист с гордой пятеркой по истории. Пятерка вселяла надежду на поступление… В этой же аудитории профессор Артемьев читал свои интересные лекции по римскому праву. Картина дебатов в римском суде стояла у каждого перед глазами.
На последнем, четвертом этаже, в конце длинного коридора, есть узкий служебный ход. Студенты и преподаватели им почти не пользовались, предпочитая широкие пролеты центрального лестничного марша. На третьем курсе я часто сачковала с противных моему сердцу лекций по криминалистике (предмет я обожала, но мне не нравилась рыжеволосая мымра, его читавшая, доцент Сирухулидзе) и вместе со своим верным поклонником Алешкой Тарасовым взбиралась на самый верх служебного хода, к чердаку. Здесь в безопасности мы целовались до синевы на губах всю криминалистическую пару… Но Тарасовой я не стала, а Алешка женился на последнем курсе на вчерашней школьнице Аллочке. Капитан Тарасов служит в ОМОНе областного управления внутренних дел, побывал недавно в Чечне, вернулся из командировки живой и невредимый, с орденом…
Я взглянула на часы. Пора в оперный театр. Уже не предаваясь воспоминаниям, не оглядываясь по сторонам и не читая знакомые и незнакомые фамилии на дверных табличках, я заспешила к выходу. На третьем этаже меня кто-то окликнул:
— Надя, ты ли это?!
Оглянувшись, я увидела молодую темноволосую женщину в ярком красном костюме. Невысокого роста, тоненькая, похожая скорее на девушку-подростка, женщина шла мне навстречу. Она вступила в полосу солнечного света, идущего от окна, и тут я наконец-то догадалась, кто это.