— Что “нет”?!

— Нет, я не буду делать аборт, если ты к этому клонишь, — задираю голову и смотрю прямо в глаза Матвею. — Я уже сказала тебе, что буду рожать. Уговаривать, пытаться купить меня или угрожать не имеет смысла, я…

— Что ты несёшь?!

— А ты разве не для этого сюда пришёл? Сам сказал, что нам надо решить эту проблему. Как ещё мне это понимать?

Прикусив губу, замолкаю и смотрю на Громова, сверлящего меня пристальным взглядом. А у самой сердце грохочет так, что кажется даже в соседней квартире слышно.

— Да, Марина, нам эту проблему надо решить, — говорит вкрадчиво и тихо, но давит интонацией. — Именно поэтому с сегодняшнего дня для всех вокруг и в том числе для членов моей семьи мы с тобой — настоящая пара.

— Что?! — пытаюсь отшатнуться от Матвея, но не получается, потому что сзади меня столешница. — Это что, шутка такая?!

— Похоже на то, что мне сейчас смешно? Мне не нужно, чтобы моё имя обсасывали во всех новостях в контексте того, как бизнесмен Громов трахнул свою секретаршу в рабочем кабинете в обеденный перерыв между подписанием контрактов, и та случайно залетела. Я публичный человек, а подобного рода слухи плохо влияют на репутацию. Так что придётся нам с тобой изобразить счастливую пару, ожидающую пополнения.

— Я… не буду! Не буду в этом участвовать! Что за бред?

— Бредом было надевать на голову парик и под видом другой женщины ложиться ко мне в постель. Но ты почему-то это сделала. Кстати, может, объяснишь почему?! — хлёстко бьёт словами Громов, а я шумно выдыхаю и губы поджимаю, потому что не знаю, что ему на это ответить.

— Это… была ошибка. Я ошиблась и уже сотню раз об этом пожалела, — выдавливаю, пытаясь отвести взгляд в сторону. Но Матвей так близко стоит, что сделать это практически невозможно.

На кухне повисает тишина, но я каждой клеткой тела чувствую на себе пристальный взгляд Громова.

— Так или иначе, сделанного не вернёшь. И нам с тобой теперь нужно разгребать последствия той ночи, — резюмирует Матвей, спустя бесконечно долгие секунды молчания. — Мы с тобой в одной лодке, и хочется тебе этого или нет, но связаны теперь, как минимум общим ребёнком. Так что придётся тебе с этим смириться.

Убирает наконец руки от столешницы, и я шумно выдыхаю, когда он отходит от меня на несколько шагов.

— Поговорим завтра. Выход сам найду.

Громов уходит, а я так и остаюсь стоять возле столешницы и смотреть на чай, которого он даже не коснулся.

***

Весь оставшийся вечер не могу выкинуть из головы слова Громова. И самое ужасное, что он ведь прав во многом! Если бы я тогда сразу сказала ему правду, а не стала бы и дальше изображать из себя незнакомую рыжую девицу, ничего этого сейчас бы не происходило с нами. Потому что на меня Громов точно никогда бы не посмотрел, как на женщину… Он прав и это бесит!

Бесит настолько, что я ворочаюсь пол ночи, думая об этом и никак не могу уснуть. В итоге на утро просыпаюсь с чугунной головой, полностью разбитая и в отвратительном самочувствии.

По традиции минут двадцать обнимаюсь с унитазом, но на удивление после опорожнения своего желудка чувствовать себя начинаю гораздо лучше. Принимаю душ, завтракаю и решаю прогуляться до ближайшей пекарни, чтобы купить свежей выпечки.

Быстро влезаю в джинсы и первый попавшийся свитер, наспех скручиваю волосы в кичку, надеваю кеды и вылетаю из квартиры, прихватив с собой куртку.

Но даже из подъезда выйти не успеваю, потому что как только открываю дверь парадной, на меня практически нападает несколько человек с фотоаппаратами и камерами. В лицо тычут микрофон и что-то спрашивают наперебой. Я же настолько теряюсь, что не могу и слова произнести.

Замираю как вкопанная, и как та самая камбала, которой назвал меня Матвей, растерянно открываю и закрываю рот, пока галдящие журналисты задают мне какие-то вопросы о Громове и моей беременности.

Наверно стоило бы заскочить обратно в подъезд и захлопнуть дверь, но я от неожиданности ловлю такой ступор, что первые несколько секунд даже пошевелиться не могу. А к тому моменту, когда прихожу наконец в себя, толпа репортёров уже оттесняет меня от двери, пресекая пути к отступлению.

— Марина, ответьте на несколько вопросов, — заявляет какая-то особо наглая девушка с микрофоном и ярко-красной помадой на губах, которая собственно и отпихнула меня подальше от подъезда и теперь тычет в лицо камерой. — Беременность от Матвея Громова была запланированной и желанной или это случайность? Нам ждать скорой свадьбы или вас связывает только мимолётный роман на пару ночей?

Капец! Кажется, я попала в какое-то безумие! Иначе не знаю, как это назвать…

Вместо ответа, пытаюсь пропихнуться через толпу, но по факту даже шага сделать не могу. Чувствую себя загнанной в ловушку, в какой-то момент у меня даже голова начинает кружиться от недостатка личного пространства.