Привычный солнечный день. Мы сидели у опустевшего котелка, слева ко мне прижалась Галька, справа появившаяся в последнюю минуту девочка блондиночка. Пожалуй, она будет лишней. К Гальке я уже привык, но если еще и эта спортсменочка станет меня опекать, я не выдержу. Интересно, почему моя Галька еще не вцепилась в волосы конкурентке? Опять тайна.

– Что-то похолодало, чувствуешь Боря?

– И то.

Галька с интересом поглядела на блондиночку.

– Может, и чувствуешь, где похолодало?

– Может и чувствую. А ты, Боря, что ничего не чувствуешь?

– Откуда ему.

Галька глядела во все глаза на блондинку.

– А ведь точно, сейчас что-то будет.

– Скверное будет.

– Девочки, о чем вы?!

Недоумевал я и вдруг ощутил какое-то беспокойство. Где-то под ложечкой, вроде бы и не от чего. Но такая тревога вдруг накатила.

– Это там, ближе к деревне.

– Какая-нибудь дура ушмаляла в лес.

– Наверняка соплячка, вроде этих…

Галя презрительно показала на плетущих венки в тандеме увязавшихся с нами девчонок.

– Боря, может, сделаешь что?!

Галька просила так жалобно, что сердце у меня дрогнуло. Оборотни очевидно тоже люди. Но о чем она говорит?

– Там, в километре от деревни. Ты же можешь!

– Да что он может?!

– Заткнись!!

Я не выдержал.

– Проводи меня Галочка в лес. Что-то меня тошнит, не иначе рыбой объелся.

С этой позорящей меня фразой, под презрительным взглядом блондинки, я быстро шмыгнул за деревья. А ну-ка Верка остановит. Но она не остановила.

– Там беда. Проверь Боренька, проверь миленький. Ну же скорее…

Я стартовал, но сначала к моему складу, к моей финке. Острая как бритва, она придала мне уверенности перед неизвестной опасностью. В случае чего, порежу и удеру…

Лес. Там был такой же лес, что и в моем сне. Бурелом кончался, медведь шел уже уверенно и меня в этот раз не замечал. Куда же он прётся?

Песенка тоненьким девчоночьим голоском послышалась за деревьями. Мои подружки были правы, какой-то Маше угрожала опасность от странного медведя. Метнулся туда, сидит на поляне, собирает какие-то зеленые листочки. Увлечена занятием.

Шугануть медведя шумом, криком я не попробовал. Почему-то появилась уверенность, что этому зверю на шум наплевать. Придется убивать.

Остро заточенная финка в правой руке и неуверенность. Куда ж его паскудника бить? Куда вообще бьют оборотня? Этой полезной информации в английских колледжах не учили.

Медведь остановился перед прыжком. Умные глазки посмотрели прямо перед собой. Мне показалось, что он меня видит. Но это невозможно.

Удар пришелся в глаз. Острие клинка вошло глубоко в мозг животного. Медведь на ходу осел и стал заваливаться на спину. Я ударил во второй раз, во второй глаз, так же глубоко, прямо в медвежий мозг. Животное издало что-то вроде вздоха и повалилось на землю.

Глава 23

Медвежья шерсть оседала, уходила вглубь тела. И само тело худело и изменялось. Оно уже не медведь, мужик в ватнике лежал на земле. Ушанка свалилась с головы. Страшными ранами глядели выколотые мною глаза. А ну как встанет и прыгнет на меня?... Я на автомате, закрыв глаза, полоснул по шее трупа. Тело вроде дернулось. В полном отчаянии я пилил и пилил неуступчивое тело, пока не отделил голову от туловища. С оборотнями надо так, всплыло в памяти. А еще лучше голову куда-то подальше от туловища пристроить. Давай-ка унесем её в уже знакомое болото. Я занимал себя делом, чтобы не вытошнило, чтобы не потерять сознание. Плохой из меня убийца.

Оконце в уже знакомой трясине слегка чавкнуло, принимая ношу. Голова оборотня медведя упокоилась в болотной трясине. Надежное ли место, не знаю. Финку я обтер о траву, надо будет её обработать огнем. Пора обратно, интересно, долго я был в отлучке?

Галька была бледна как мел. Она схватила меня за руку, стала трясти.

– Живой. Живой, Боренька! Ты где был? Что там?

– Погоди. Дай отдышаться. Пойдем к ребятам, а то Вера меня убьет. Страшное там дело было. Я человека убил.

– Человека?

– Ну не совсем. Понимаешь, этого медведя я сегодня под утро во сне видел. Видел, как он в человека превращался. Он даже со мной разговаривал! Не пойму я Галя, ничего не пойму. Странные вы какие-то.

И это говорил человек, владеющий телекинезом и сам умеющий перемещаться в пространстве. Чудеса, объясняемые наукой и чудеса, ничем не объясняемые, вошли в неразрешимый конфликт.

Галя тоже не очень меня понимала. Но главное поняла, беда, угрожавшая незнакомой девочке, миновала.

– Он бы съел её, сказала она серьезно. – Оборотни часто детей едят. Не знаю почему. Злые, наверное.