Родственники помогли детям, но в те времена каждому жилось трудно. Маленькому мальчику пришлось стать взрослым, чтобы позаботиться о больной сестрёнке.

В то время дядя Витя работал на базаре, и купил детям несколько десятикилограммовых мешков с вермишелью.

В памяти всплыла очень живая картинка — как дядя Витя, пряча глаза, затаскивает один мешок за другим, и ставит их у белой стены.

Позже соседка научила мальчика жарить и варить вермишель. В те времена, самые тяжёлые для брата и сестры, вермишель стала их опорой. Масло приходилось экономить, поэтому варили вермишель гораздо чаще, чем жарили. Но каждый раз, когда мальчик готовил жареную вермишель, в доме наступал маленький праздник. Сестра обожала это блюдо и всегда радовалась ему…

— Кенни, ты чего завис? — Крис положил ладонь на плечо внука, помогая тому выбраться из воспоминаний.

Кенни почувствовал влагу на щеке, быстро её вытер и подошёл к бабушке.

— Сколько стоит тарелка? — спросил он, жадно вдыхая запах.

Ира молчала. Она тоже вспомнила те времена, и будь у неё тело — расплакалась бы, как маленькая девочка.

— Десять чёрных монет, маленький, — бабушка, подслеповато щурясь, добро смотрела на Кенни.

— Дайте мне пока одну, — Кенни вытащил из мешочка лазурную монету и положил её на прилавок.

Бабушка даже не посмотрела на монету. Рядом с казаном стояла стопка деревянных тарелок, она взяла одну и неспешно наложила вермишели, с горкой.

— Держи, маленький, — бабушка положила в тарелку ложку и протянула её.

Кенни ел стоя. Одной рукой он держал тарелку, а второй орудовал ложкой. И это была самая вкусная еда со времён его перерождения.

— Ещё одну!

— Как ты быстро ешь, — удивилась бабушка. — Вот, держи.

Кенни в итоге съел четыре тарелки. Последнюю он доедал с трудом.

— Не знал, что ты так любишь макароны, — Крис улыбался, наблюдая за внуком. — Сегодня прикажу слугам, будут теперь чаще готовить их.

— Спасибо, — сыто кивнул Кенни, возвращая тарелку бабушке. К лазурной монете на прилавке он добавил ещё две.

Бабушка только сейчас обратила внимание на деньги. Она подняла монеты, поднесла к глазам и удивлённо сказала:

— Это же не чёрная монета…

Но Кенни уже её не слышал. Вместе с Крисом он вернулся на главную улицу, и они продолжили гулять по рынку. Вошли во второй сегмент, где продавалась одежда.

После вкусной еды Кенни уже не с таким вдохновением исследовал рынок. Держась за раздутый живот, он с лёгкой ленцой рассматривал торговые палатки.

— Ничего не хочешь себе купить? Юбочку, например? — странным голосом спросил Крис.

— Тебе юбку подарить могу, — предложил Кенни.

Крис хмыкнул. Он не стал говорить, что у него нет второй личности-девочки, как у внука.

Третий, четвёртый, пятый — Кенни и Крис проходили один сегмент за другим, особо не задерживаясь. Разве что немного времени потратили, выбирая новый кошель для Кенни.

— Мы подходим к последнему сегменту, шестому, — сказал Крис. — Туда могут попасть только Пранарии или те, кто действует от их имени.

— А в этот шестой сегмент можно попасть с другой стороны? Или надо пройти через весь рынок? — спросил Кенни.

— Можно. Пранарии обычно так и делают. Но ты ведь хотел посмотреть рынок. И если бы не обожрался как свинья, то посмотрел бы.

Кенни не среагировал на укол деда. Он вообще не жалел, что переел жареной вермишели.

Впереди показались ворота, которые охранялись двумя стражниками в серебристых доспехах. Шестой сегмент рынка был защищён гораздо лучше, чем сам рынок.

— Старейшина Крис! — двое стражников тут же поклонилось.

— Хо-хо, маленький Кенни. Видишь, как меня уважают? Тебе тоже так надо!

— Да, господин, — Кенни смущённо склонил голову.

Крис скривился, ему захотелось сплюнуть.

Они спокойно прошли через ворота и услышали крики:

— Сука! Как ты смеешь! Как ты смеешь!

Парень лет двенадцати неистово пинал лежащую на полу девочку лет четырнадцати. Девочка, одетая в лохмотья, скрутилась на земле, прикрыв голову и живот. Она рычала, принимая удары, и злобно смотрела на мальчика.

«Я чувствую её эмоции, — не очень уверенно сказала Ира. — Думаю, она Пранарий. Но почему не защищается?»

— Деда, это кто? — Кенни хмуро глянул на Криса.

— Рабыня и её хозяин, полагаю, — криво усмехнулся дед, чувствуя наступающую головную боль. С характером внука эта ситуация никак не решится мирно…

— Я хочу, чтобы ты выкупил её, — не терпящим возражения тоном сказал Кенни, ткнув пальцем в девочку.