Честно говоря, если бы не Кузьмич, я бы тоже прошел подземелье вдоль и поперек вместе с Еленой. С её талантом к разгадыванию всяких шифров поиски могут сократиться, если не в половину, то на четверть времени точно. Она быстрее соображает, молодая, да и вся эта история с поиском близка ей как никогда. А я уже что-то подзабыл, чего-то и не знал, отец скрывал или не договаривал.

— Хорошо. Решено, — Сидор Кузьмич, наконец, принял решение. — Жду вас завтра в семь утра. Но если вздумаете меня обмануть Алесей, — жёсткий взгляд в мою сторону, секундные гляделки, и особист продолжил. — Кому надо, те в курсе, что я жив, где нахожусь и чем занят. И на этот раз мягко не будет, Алексей. И девочке тоже придется несладко. Тем более, учитывая прошлое её семьи. Ты меня понял.

— Так точно, Сидор Кузьмич! — выпрямился я и отрапортовал. Ну, ничего с собой не могу поделать, когда мне начинают угрожать. Тянет юродствовать, насмехаться и провоцировать. С возрастом и в прошлой жизни-то не прошло, а сейчас, в молодом теле, так и вовсе прёт на бессмысленные подвиги.

— Алексей, — Кузьмич добавил недовольства и дести в голос. — Я сказал, ты услышал.

— Договорились. Завтра в семь. Разрешите идти?

— Я все-таки предлагаю спуститься и проверить, что нас ждет, — выдал мичман, когда я уже собрался топать к выходу.

Я заколебался: хотелось побыстрее свалить не только от Кузьмича, но и выбраться из подземелья на солнце. Но начальник прав, короткий обзор пути не помешает. Если лестница окажется слишком длинной, вернемся.

— Можно, — согласился я. — Останься здесь, — сказал Лене и ожидаемо услышал недовольное ворчание.

— А если там знаки или еще что-то? Как вы без меня?

— Мы только глянем и обратно, — но попытка отговорить не удалась.

— Ну, нет, я с вами! Ну, Леш! Два фонаря хорошо, а три лучше! — воскликнула подруга, упрямясь, когда не надо. — Мне тут страшно одной будет. Вдруг с вами что, как я одна-то? — тихо закончила Лена и жалобно на меня посмотрела.

Вот что тут скажешь, знают женщины наши слабые места, в любом возрасте четко вычисляют.

— Идем, искательница сокровищ. Сидор Кузьмич, мы готовы.

— Я первый, девушка в центре, ты замыкаешь, — мичман не стал рассусоливать, и сразу расставил нас по местам. — Я скажу, когда идет следующий.

— Принято, — ответил я за нас двоих, и мы замерли возле входа вниз.

Особист осторожно начал спуск в темноту. Опустившись почти до пояса, включил фонарь. Когда его макушка скрылась в темноте, из прохода раздался глухой голос:

— Елена, спускайся. Держись за стену, смотри под ноги. Ступени узкие, осторожней.

— Ну, давай, а то может, все-таки, здесь останешься? — уточнил на всякий случай, даже не рассчитывая на согласие.

— Ни за что, — Лена решительно шагнула к проему, включила фонарь и начала спуск.

Я остался на месте, ждать, когда дадут отмашку. Темнота скрадывала все звуки, я не слышал шагов ни Кузьмича, ни девушки. По ушам снова ударила тишина, и в этом подземном безмолвии мне в который раз что-то почудилось.

Я затаил дыхание и прислушался, со стороны выхода из круглой залы раздался какой-то подозрительный звук. Я очень тихо двинулся в сторону тоннеля, из которого пришел, но в этот момент раздался голос Лены:

— Спускайся, Леша!

Я замер, напрягая слух, минута, другая, и ничего. Видимо, начались звуковые галлюцинации от долгого нахождения под землей. Вернулся к провалу, еще немного постоял и тоже начал спускаться.

Путь оказался недолгим, хотя в темноте при свете фонаря он казался бесконечным. Не знаю, сколько я шел, но вскоре увидел Ленину спину. Девчонка стояла плечом к плечу с Сидором Кузьмичом, и они оба увлечено что-то рассматривали при свете своих фонарей.

К сожалению, пятачок, на котором остановились мои сотоварищи по приключению, оказался маленьким, увидеть, что они там отыскали, мне не удалось. Пришлось спрашивать.

— Чего стоим, кого ждем?

— Леша, тут тупик, — откликнулась Лена, не оборачиваясь. Луч девчонкиного фонаря гулял по невысокому потолку, что-то выискивая.

— Тупик, говоришь? — вздохнул я. — И, небось, очередная загадка?

— Ага!

«Вот откуда в ней столько детского восторга от всякой ерунды?» — вздохнул про себя. Вслух же поинтересовался:

— И что там?

— Конкретно передо мной — стена, — ответил Сидор Кузьмич, освещая правую сторону тоннеля.

— Кто бы сомневался, — буркнул я. — Что на стене?

— На стене пока не понятно что, — откликнулась Лена. — Две выемки, но сложно понять, что на них напечатано.

— Напечатано? — удивился я.

— Ну, вырублено, не знаю, это как печать, то есть как оттиск печати.

— Дайте глянуть что ли, — проворчал я.

— Лена прижалась спиной к стене, пропуская меня вперед, потом поднялась на пару ступенек выше и принялась тщательно разглядывать стены.