Я вспомнил вопрос, который хотел ей задать, и повернулся к Руфи:

– А что это за шутки с камнями?

– С камнями?

Было ясно, она подумала, что я окосел от первого глотка. Я сказал:

– Марк Штейнер, Маркус Пьедро, операция "Ляпис". Почему он так любил камни?

Она засмеялась:

– Это была шутка, игра с его настоящим именем, Мэтт. Разве вы не поняли?

Я подумал секунду и покачал головой.

– Я сегодня туго соображаю. Подскажите.

Она сказала:

– Мрамор.

Я нахмурил лоб.

– Так что с этим мрамором?

– Не будьте таким тупым. Откуда поступает лучший мрамор?

– Из Италии, - сказал я.
– А, я понял, но мрамор по-итальянски карара, а не карера.

– Он думал, это достаточно близко - карера, карара, мрамор, камень, пьедро. Он думал, это смешно и подписывался этим словом под своими статьями, а потом это стало его псевдонимом, когда ему пришлось прятаться. О, Боже!

Она беспомощно уронила сумочку, и я увидел, что она плачет. Я достал свой носовой платок, к счастью, чистый, и дал ей. Она вытерла глаза и снова посмотрела на меня.

– Я ... Я, наверное, любила его, - сказала она.
– Извините. Мне нужно пойти привести себя в порядок.

У нее была другая причина пойти в туалет. Я сказал:

– Направо за углом. Оставьте платок себе. Я наблюдал за ней, пока она шла. Ей нужно было обогнуть маленький угловой столик. Там сидела Приведешка номер три. Раньше ее там не было. Я так увлекся разговором, что не заметил, как она вошла. На ней были джинсы, белая футболка и расстегнутая мужская рубашка. Рядом с ней сидел крупный блондин тоже в джинсах и футболке. Среди тех, кого я видел в Санта-Фе, его не было. Поэтому я обозначил его, как Приведешка номер пять. Они очень старались не смотреть на Руфь, когда она проходила мимо. Я услышал, что Белинда Акерман, которая сидела слева от меня, что-то говорит.

Я сказал:

– Извините, что вы сказали?

– Я надеюсь с вашей ... миссис Штейнер все в порядке?

– Понимаете, она совсем недавно потеряла мужа, а я по глупости напомнил ей об этом. Сейчас она умоется и придет.

Пока я разговаривал, я внимательно оглядывал зал, но именно по реакции Приведешки номер три я понял, что Руфь возвращается к столику. Женщина быстро посмотрела в сторону туалета, отвернулась и начала о чем-то разговаривать со своим дружком, совершенно не обращая внимания на Руфь, когда та еще раз прошла мимо их столика. Это было просто любительское представление. Я подумал, что ей далеко до профессионализма душителей в черных масках, один из которых почти справился со мной в то время, как его партнер славно поработал над Марком Штейнером. По-видимому, Старец использовал для слежки новичков, но когда нужно было кого-то убить, он пускал в ход свои элитные соединения. Руфь подошла к столику. Видно было, что она получила большое облегчение.

– Контакт состоялся, - выдохнула она, когда я пододвинул ей стул.
– Теперь, пожалуйста, будьте со мной рядом все время, пока мы не приедем в отель. Пожалуйста, Мэтт. У меня такое чувство, что я несу сумочку, полную нитроглицерина.

В тот вечер она постучалась в дверь между нашими номерами примерно через час после того, как мы вернулись в отель. Я открыл дверь и увидел, что Руфь стоит, как будто не зная, что делать дальше. На ней до сих пор был тот же самый костюм, в котором она ездила по городу. Она держала что-то в руке: маленький серый пластмассовый квадратик с металлической пластинкой на нем, размером примерно три с половиной на три с половиной дюйма. Она облизала губы.

– Если... Если я дам вам это, что вы с ней сделаете? Конечно, это не та дискета, которую мне дали сегодня в туалете ресторана. Я ее вам не доверю. Я скопировала ее, это будет запасная.

Позади нее на письменном столе я увидел маленький плоский белый компьютер со встроенной клавиатурой и экранчиком на шарнирах. Наверное, он был достаточно тяжелый, и ей приходилось возить его из аэропорта в аэропорт в своей ручной клади.

Я сказал:

– Похоже, все компьютерщики всегда что-нибудь копируют, наверное, они всегда боятся, что все может исчезнуть, как будто написанное молочными чернилами. Разве вы не доверяете своей волшебной машине?

Она сказала:

– Машине я как раз доверяю, Мэтт.

– Понятно. А мне вы доверяете? Просто интересно.

Она коротко рассмеялась.

– Я нашла способ отправлять дискеты в безопасное место, где они будут меня ждать до тех пор, пока я не вернусь домой и не начну собирать книгу Марка вместе. Но, даже когда вы охраняете меня, может что-нибудь случиться до того, как я успею отправить какую-нибудь из них. Во-первых, мы видели Компаньерос или, как вы их называете, Приведешек, а, кроме них, есть еще Дэнис Мортон и его службы, не говоря уже о том, что в любом южноамериканском городе нас просто могут ограбить. Я думаю не только об этой дискете. Но и еще о четырех, которые я должна найти за время поездки. Конечно, они все зашифрованы, и, кроме меня, никто не сможет их прочитать. Вот, например, эта содержит главы с одиннадцатой по девятнадцатую. Я, конечно, не знаю, кому какой диск послал Марк. Он говорил, что чем меньше об этом я буду знать, тем для меня безопаснее. Все вместе я смогу соединить только дома. Но я не имею права потерять ни одну из них, я ведь не смогу восстановить по памяти то, что было записано.

Мы все еще стояли в проходе между нашими номерами. Я сказал:

– Проходите и садитесь. Я бы предложил вам выпить, но вы подумаете, что я пытаюсь вас растлить. Но здесь есть кока-кола и периер, фруктовый сок. Говорите чем вас отравить.

Я подошел к бару, она не отвечала, и я оглянулся, ожидая ответа. Она сидела в одном из больших кресел, которые стояли возле круглого столика у окна, но я не мог понять выражения на ее маленьком лице.

– Так что это будет?
– спросил я. Ожидая ответа, я открыл маленькую бутылочку виски для себя и вылил ее в толстостенный высокий бокал. Слава Богу, здесь не было дурацких пластмассовых стаканов, как в американских гостиницах.