Меня насторожила его речь. Он говорил и вел себя не так, как это делают наемники южноамериканских наркотических баронов. Даже пистолет был неподходящий. Мне казалось, они обычно пользуются большими и шумными пушками, как минимум, тридцать пятого калибра. Я опять потрогал свой затылок, сморщился от боли и сказал:

– Конечно, я счастлив, что никто серьезно не пострадал. Но почему вы просто не постучали в дверь и не объяснили, что вам нужно? Мы бы прекрасно договорились.

– Конечно. Сядьте туда.

Я встал и, с трудом протащившись несколько футов, осторожно сел в указанное кресло. Акерман сказал через плечо:

– Белинда, приведи ее.

Дверь между номерами открылась, и Руфь вошла, сопровождаемая пухленькой миссис Акерман. У нее в руке был пятизарядный дамский Смит-и-Вессон тридцать восьмого калибра с накладками на рукоятке из красного дерева. Руфь, похоже, не пострадала никак. Но видно было, что она вне себя от ярости.

– Мэтт, она ворвалась ко мне и начала размахивать у меня перед носом своим дурацким пистолетиком, а потом открыла дверь в коридор этому придурку, который сразу же начал щупать меня. Мэтт, ты ранен? Что этим ублюдкам нужно? Она облапала меня всю, когда что-то искала, черт бы ее побрал! Что им нужно?

– Небольшой ущерб моему черепку, - сказал я Руфи.
– И очень большой - моей гордости. Садись, дорогая. Я уверен, этот приятный джентльмен все нам объяснит.

– Да, миссис Штейнер, пожалуйста, сядьте. Белинда, смотри в оба за ними.

Акерман опустил пистолет и сказал мне:

– Миссис Акерман - отличный стрелок, поэтому я надеюсь, мистер Хелм, вы не будете строить планов, как бы поменяться с нами местами.

Я сказал:

– У меня нет никаких планов на настоящий момент.

Я посмотрел на Белинду Акерман.

– Вы меня очень обидели. Вы мне всегда так мило улыбались. Я думал, что я вам нравлюсь. Она засмеялась.

– Конечно, нравишься, дорогой, конечно! Но так редко получается совмещать приятное с полезным.

Акерман подошел к двери и, приказав кому-то поторопиться, сам занял свой пост у двери возле нас. В дверях появилась знакомая фигура. Я встречал этого парня только раз, но хорошо его запомнил. Дэнис Мортон - молодой герой, которому старики до сих пор читают нотации.

Акерман оглянулся.

– Ты закончил?

Дэнис Мортон сказал:

– Я сделал все, что мог, но у нее не очень мощный компьютер, сэр.

По тому, как он посмотрел на меня, я понял, что он не забыл ни меня, ни нашу последнюю встречу.

Акерман спросил:

– Мортон, что ты там нашел?

– У нее маленький переносный компьютер со встроенным жестким диском. У него очень большой объем, и он может работать с достаточно серьезными программами. У нее стоит какая-то шифровальная программа, люди в Вашингтоне безусловно ее сломают, но я пока не могу. Есть отдельный дисковод, она может копировать материалы на дискеты. У нее есть две коробки с пустыми дискетами, а в косметичке я нашел две дискеты, которые, если верить наклейкам, являются копиями потерянного оригинала и включают главы с 27 по 34 книги мистера Штейнера. Я пытался прочитать дискету, но мне нужен код.

Акерман нахмурился.

– Ты сказал, оригинал потерян? Ты обыскал все?

– Да, сэр! А Белинда обыскала миссис Штейнер. Но на ней ничего нет.

Акерман сказал:

– Вот еще один диск, я взял его у мистера Хелма, главы с 9 по 18, судя по наклейке. Конечно, дискета тоже закодирована или зашифрована, но вставь в компьютер и посмотри сам.

– Да, сэр!

Когда Мортон ушел в комнату к Руфи, Акерман посмотрел на меня и сказал:

– Ну, мистер Хелм! По вашему лицу видно, что вы начинаете понимать, что происходит. Вы знаете, кто я такой?

– Вы, наверное, босс этого милого паренька, который только что вышел, мы однажды с ним мило побеседовали в Санта-Фе. Кстати, скажите ему, что нехорошо брать чужое. А его старший офицер, я думаю, должен понимать, что не стоит ссориться со старыми опытными людьми, у которых больше влияния.

Я пытался вызвать реакцию, которую и получил. Этот степенный седовласый человек подошел ко мне и влепил мне пощечину. Потом он отступил назад и уставился на меня.

– У этого старого козла больше влияния? Я организовал это все. Васкес мой. Я несколько лет вел это дело. У него нет никаких прав...

Он осекся, тяжело дыша, не осознавая, как круто он изменил ситуацию. Секунду назад мы были в какой-то мере коллегами и работали над одним и тем же - Грегорио Васкесом. И у нас был один хозяин - дядя Сэм. То, что Акерман обманул меня, чтобы завладеть ситуацией, было вполне простительно в нашем кругу. Я на него даже не обижался. Но пощечина, которую он мне отвесил в гневе, была совсем другое дело. Такое не позволяется. Это значило, что только что он сам открыл охотничий сезон на себя. И на этот счет я больше не волновался. Я потрогал ладонью щеку и сказал: