Помня о напутствиях Лори, я не придал случившемуся особого значения. Яхта начала медленно останавливаться на неожиданной и необозначенной на карте отмели. Прежде чем мы успели окончательно потерять инерцию, я рванул штурвал к центру канала на предполагаемую глубину и перевел управление двигателем до отказа. После нескольких рывков ревущий дизель победил, и "Лорелея-3" вновь начала набирать скорость, оставляя за кормой ил, поднятый со дна трехлопастным винтом. Когда яхта окончательно освободилась, я выправил курс и перевел стрелку тахометра на маршевую скорость.

Тереза сделала глубокий вздох, потерла поцарапанную диафрагму и произнесла:

– Что ж, это один из способов.

– Лори Фанчер рассказывала, что этот способ употреблял ее отец, вот я и решил воспользоваться опытом старика.

– Только не вздумай повторить этот трюк, если сядешь на мель у побережья Мейна: ты разнесешь яхту о скалы.
– Она посмотрела на меня и несколько смущенно рассмеялась.
– Мэтт.

– Да, Тереза?

– Нелегко, когда тебя все время поучают, да?

Я пожал плечами.

– Бывало и хуже.
– Я улыбнулся.
– Правда, не припомню, когда.

– У тебя железное терпение, - заметила она. Что-то в ее голосе заставило меня пристально посмотреть на нее. На ней была очередная пиратская майка, на этот раз в голубую и белую полоски, и чистые голубые джинсы, которые не попадали ни в категорию вызывающе обтягивающих, ни в категорию модно-мешковатых: просто аккуратная крепкая одежда на аккуратной, крепкой женщине. Я вдруг с удивлением осознал, что мы провели вместе больше недели, пробиваясь из Норфолка вниз по Межбереговому каналу, и что неделя эта прошла вполне удовлетворительно.

После нашей первой с ней встречи я пришел к выводу, что если обстоятельства вынудят меня терпеть на борту эту особу, дело кончится либо моим самоубийством, либо, что более вероятно, ее смертью. На деле же, обитая в противоположных концах яхты и встречаясь посредине, мы наладили достаточно вежливые и чрезвычайно деловые отношения, как и пристало двум взрослым, разумным людям, вынужденным сносить общество друг друга и понимающих, что предпочтительно обходить молчанием мелкие недоразумения и дипломатично избегать открытых столкновений.

– Терпение входит в программу нашего обучения, мэм, - отозвался я.

Она улыбнулась.

– Мне просто хотелось поблагодарить тебя, Мэтт. Это было приятное путешествие. Хотя в том-то и беда. Ему не положено быть приятным. Я рассчитывала на мины под корпусом, торпеды в воде и автоматные очереди в ночи.

– Весьма сожалею, однако у нас еще...

Она быстро покачала головой.

– Нет. Я предприняла отчаянные шаги и, приходится признать, безрезультатно. И слишком устала, чтобы позволить себе терять время на отдых и приятное путешествие. Пора возвращаться и встретить неприятности лицом к лицу. Это лучше, чем дожидаться, пока за тобой пришлют. Завтра вечером мы доберемся до Бьюпорта. Это большой город, а рядом расположен Морхед-Сити. Неподалеку наверняка имеется аэропорт, откуда можно вылететь в Вашингтон. Я отправлюсь утром...

Несколько гудков, донесшихся с судна за кормой, не дали ей договорить. Оглянувшись, я увидел быстро приближающийся "Гольфстример". Лори стояла на верхнем мостике.

Рупор разнес ее усиленный голос.

– Эй, на "Лорелее-3". С Билли только что связались по сотовому радиотелефону. Миссис Белл просят как можно быстрее вылететь в Вашингтон. В аэропорту Бьюпорта-Морхеди-Сити ее будет ждать самолет. Нам предписывается доставить ее туда со, цитирую, всей возможной быстротой, конец цитаты. Когда она соберется, свяжитесь с нами на семьдесят втором, и мы возьмем ее на борт.

Стоящая в двери Тереза махнула рукой, подтверждая принятие сообщения. "Гольфстример" начал отставать. Женщина еще какое-то время не двигалась с места, глядя в сторону, так, что я не мог видеть ее лица. Когда же она наконец повернулась, лицо было довольно спокойно.

Мне хотелось произнести что-нибудь ободряющее и утешительное, но она не принадлежала к числу женщин, которые нуждаются в утешении. Поэтому я сказал только:

– Крикни, когда соберешь сумку. На вид она довольно тяжелая, я помогу тебе управиться с ней.

Она криво усмехнулась.

– На этой яхте каждый сам носит свои сумки, помнишь?

– На этой яхте капитан я, и я устанавливаю правила. А также их отменяю... Тереза.

– Да?

Я прочистил горло.

– Если тебе понадобится от кого-нибудь избавиться, ты знаешь, куда звонить.

Мгновение она смотрела на меня. Потом шагнула вперед, мимолетно поцеловала меня в губы, отвернулась и исчезла внизу. А спустя несколько минут я провожал взглядом удаляющийся "Гольфстример", под винтами которого бурлила вода. Миссис Белл стояла на кокпите позади Барнстоу. Она оглянулась и помахала мне рукой. Жест скорее походил на салют гладиатора, отправляющегося на арену со львами, чем на прощальный: виват, цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя и так далее.