Первые несколько лет после университета мы с Ловисой жили в одной квартире. Когда я решила купить себе жилье, она переехала подальше от Женевы, чтобы сэкономить деньги. Моя первая квартира была маленькой, но места было достаточно, чтобы в кабинете мог разместиться гость. Квартира Ловисы была больше, но, как по мне, слишком далеко от города. Поскольку у нее были свободная комната и диван-кровать, она предложила два места для ночлега тем, кто успеет попросить первым. Мои отношения с Кларком никогда не были легкими, а Гаэль, как правило, выпивала больше, чем мне было комфортно, поэтому я позвонила Мике. Просто дружеский жест. Он поблагодарил меня, но сказал, что уже забронировал отель, чтобы еще поработать. Так что я вместо встречи гостей пошла покупать платье.

Мы впятером договорились выпить перед встречей, посидеть в гостиной у Ловисы, посмотреть фотографии и вспомнить имена наших одногруппников и связанные с ними скандалы. Мы пили коктейли и строили предположения о предстоящем вечере. Ловиса выглядела потрясающе в черном бархатном платье с длинными перчатками и прозрачной накидкой, ее светлые волосы были высоко собраны. Остальные трое, включая Гаэль, надели смокинги. Хотя я понимаю нежелание соответствовать гендерным стереотипам, не могу сказать, что ее округлые формы идеально подходят для резких линий костюма. У меня было винтажное платье от Dior из шелка цвета шампанского, а бриллианты, колье и серьги Cartier я позаимствовала у сестры, чтобы окончательно быть неотразимой.

Выражение лица Мики сказало всё, что мне нужно было знать. Я буду не только самой стильной женщиной, но и самой популярной – и всё это в окружении настоящих друзей. Предстоящий вечер стал казаться не такой тяжкой обязанностью. Мы выпили друг за друга по «Космополитану» и взяли такси до места встречи – отеля на озере. Вечер был прекрасен. Несмотря на конец сентября, было достаточно тепло, чтобы сидеть на террасе. Я пила шампанское, обнимала старых друзей, принимала комплименты, задавала вежливые вопросы и даже пару раз потанцевала. Гаэль почти не садилась – она кружилась, отплясывала джиттербаг и демонстрировала свое мастерство в ирландских танцах. Кажется, ей было очень весело, и каждый раз, глядя на нее, я не могла сдержать улыбку.

Когда вечеринка начала утихать, мы с Ловисой нашли столик на террасе, а Гаэль удалось достать неоткрытую бутылку шампанского. Уставшие и счастливые, мы сидели и улыбались друг другу, а в воде отражались огни Женевы.

– С тобой сегодня было очень весело, – сказала я Гаэль. – Ты прямо стала душой вечеринки.

– Это правда, – согласилась Ловиса. – Это, видимо, что-то британское. Твоя энергия заполняет пустоту.

Мы на мгновение замолчали, обдумывая слово «пустота». Оно могло бы испортить момент, но тут Гаэль заговорила.

– Спасибо! Было очень весело. Я пока не нашла с кем перепихнуться, но ночь только начинается, и я уже спросила у бармена, когда он уходит с работы. Кажется, у Кларка там всё складывается с этой датской амазонкой. Она не в его весовой категории, но пожелаем ему удачи.

Гаэль и Кларк постоянно искали секса. У них, казалось, не было других целей, кроме как просто с кем-нибудь переспать. Я покачала головой, не понимая, почему это было для них так важно, и оглянулась на пустеющий танцевальный зал отеля. Люди шли домой или отправлялись на афтепати. Мику обычно легко заметить в толпе, но сейчас его нигде не было видно.

– Где Мика? Он уже ушел? – спросила я, зевая.

Гаэль покачала головой.

– Типичный чертов Мика. Он сидит в углу и разговаривает с такими же скучными мужчинами. Ловиса, ты, наверное, уже заметила, но Бернадетт – та рыжая в комбинезоне – призналась мне, что без ума от Мики. Сказать ей, чтобы отвалила?

Ловиса подняла голову и рассмеялась, распуская волосы.

– Конечно нет! Мои отношения с Микой уже в прошлом, но я всё еще люблю его, как люблю и всех вас. Я хочу, чтобы он был счастлив. Он должен веселиться, танцевать, смеяться, заниматься сексом. Видит бог, хоть кто-то должен. Я-то не слишком в этом преуспеваю.

Я рассмеялась, но чувство вины пригасило радость. Мика разорвал эти отношения из-за меня. В горе и панике первых недель 2000 года я была безнадежна в том, что касается практических вопросов. Именно поэтому я шестнадцать недель носила ребенка Дхана, хотя знала, что я не в состоянии рожать. Ловиса организовала аборт и все последующие консультации. Католическая совесть Мики этого не выдержала. Все раны после смерти Дхана, после расследования и мрачных месяцев неопределенности постепенно затянулись, но наше с Ловисой решение прервать нежелательную беременность разбило их отношения на тысячу осколков.

– Я тоже, – сказала Гаэль. – Обычно я не даю обещаний на Новый год, но в этом году я намерена больше заниматься сексом.

– А что с той голландкой, которая тебе нравилась? – спросила я. – Казалось, она идеальна для тебя.

– Мариеке? Она и была для меня идеальна. С точки зрения секса 2006 был урожайным годом: в Амстердаме была она, а в Брюсселе – Стефан. С ним был классический служебный роман, он редактор газеты, с таким сексуальным интеллектом, перед которым я не могу устоять. Мы тискались в лифте, занимались сексом на столе, перепробовали всё и вся. Потом они оба вернулись к своим женам.