А Ника… Ника пропадала, чувствуя близость Ивана, его молодого, по-юношески хрупкого тела, и от волнения заколотилось её бедное сердце. Затрепыхалось в груди, словно искало выход из грудной клетки. Случайно или нет, он придвинулся ближе и коснулся её бедром, обжёг кожу. Господи! Вероника не знала, что делать. Уже не в первый раз парень проявляет к ней симпатию. Она часто ловила на себе его внимательные взгляды. И млела от счастья. Острое, как нож, это счастье тыкалось где-то в груди, заставляло улыбаться. Но так нельзя, а как же Даша? И разве можно, чтоб Ивану были симпатичны сразу двое?

Ещё немного – и Даша закатит ей скандал. Отхлещет злыми словами, это она умеет. Возможно, даже сегодня вечером, испортит хороший день. А эта прогулка… С самого начала она показалась Нике странной. Если хочешь побыть с парнем, так незачем приглашать с собой подругу. Но Дашка была настойчива, говорила про свежий воздух, про пикничок на берегу реки, чтоб отметить завершение экзаменов, про плечи и ноги, которые к концу дня покроются золотистым загаром, получив, наконец, свою дозу солнца. Надо быть законченной идиоткой, чтоб отказаться от такого заманчивого предложения.

Теперь Вероника понимала, что это проверка. Словно опытный разведчик, Даша спланировала этот день, она будет наблюдать за ней, за Ваней, ловить их взгляды, анализировать, делать выводы. Устроить такое вполне в её духе.

А выводы такие, что Ника влюблена в Дашкиного, запретного для неё парня. И по непонятной, фантастической, невозможной причине он тоже симпатизировал ей…

– Ладно, пойду поплаваю. А ты? Не рискнёшь? – голос Ивана вывел из задумчивости.

– Пока не тянет, может, чуть позже…

На самом деле Ника стеснялась, и эта стеснительность, вылезавшая откуда-то из бездонных глубин души, здорово портила ей жизнь. Веронике некуда будет деться от взглядов парня на её полуобнажённое тело, да и купальник у неё не верх совершенства. Дрянь купальник, если уж называть вещи своими именами.

Обхватив руками колени, она смотрела, как резвятся в воде её друзья и думала, что непонятно откуда появившееся чувство к Ивану очень осложнило её существование. Неужели это любовь, словно неистовый ветер бескрайних полей ворвавшаяся в жизнь Вероники? Дашка этого терпеть не станет. А остаться без подруги, с которой дружат с начальной школы, никак, никак не возможно. Они уже планировали в августе вместе ехать поступать в колледж в Нижнем Новгороде, а после его окончания хотели и на Москву замахнуться, выбрав приличный вуз. Без практичной Дашки в сто раз сложнее это будет сделать, у неё отлично получится быстро и правильно вписаться в жизнь на новом месте. А Ника растеряется одна, да ещё в историю какую-нибудь попадёт.

Грустно всё это. Девушка встала, решив заняться делом. Она выбрала ровное место, расстелила прихваченный из дома плед, прижав его уголки камнями, чтоб не сдуло. Достала термос и бутерброды, разложив их веером, нарезала хлеб и огурцы, так вовремя появившиеся в их семейной теплице.

– Эй! Перекусон готов! – Вероника помахала рукой парочке, призывая к импровизированному столу; другой рукой она отгоняла назойливых мух, жужжавших над самым ухом и нагло покушавшихся на их скромный полдник.

Не сразу, но они, наконец, подошли, держась на руки, высокие и стройные, словно юные боги, прекрасные той особенной красотой юности, которая не предполагает ни малейшего изъяна. Выхватив из пакета полотенце, Даша уселась, подогнув ноги, схватила бутерброд, нарушив созданную Вероникой гармонию. Ничего, ей можно, потому что такая вот она, её Дашка.

– Водичка что надо, – говорила она с набитым ртом, – освежает до костей.

– Да уж, градусов восемнадцать, не прогрелась ещё, – Ваня ерошил волосы, стряхивая воду, потом устроился рядом, налил горячего чая из термоса, протянул Даше.

Хорошо, что они догадались захватить термос с чаем. Впрочем, всё ерунда, кроме его губ, к которым он подносит перехваченный у Дашки стаканчик. Пьют по очереди, из одного стакана, это так соблазнительно. Интересно, как Иван целуется? Мягко и нежно? Грубо и повелительно? Ника была бы согласна на любой его поцелуй…

– А я видела кувшинки у дальнего берега, – произнесла она, отгоняя шальные мысли. – Уже раскрылись совсем.

Без всякой задней мысли сказала, просто, чтоб что-то сказать.

– Хочешь, достану? – Иван вскинул голову.

«Нет», – хотела возразить Вероника, но вместо этого вдруг выдала: – Знаешь, я никогда не держала кувшинок в руках…

Будьте прокляты эти её слова, будьте прокляты…

* * *

– Ванька, вернись! Ваня-я!

Подбежав к самой кромке воды, Даша кричала отчаянно и строго. Но он не слушал, только махнул рукой, не оглядываясь, бросился в воду и поплыл торопливо к далёкому берегу, загребая влево, к тем дурацким жёлтым кувшинкам, которые на беду попались Нике на глаза.