Из глаз непроизвольно скатываются несколько слезинок. Слезы не от страха, а от безысходности, от того что рядом с этим мажором я никто, ничтожная соринка, которую или не замечают, или сдувают прочь.

Вытираю слезы, сжимаю кулаки и набираю побольше воздуха в лёгкие, чтобы высказать все этому мажору, а потом послать к чёрту.

Но не успеваю, так как ощущаю теплое дыхание на волосах и аромат пачули, цитруса и зеленого яблока. Теряюсь, снова теряюсь от его близости, раскисаю.

Рома кладет руки мне на плечи и резко разворачивает к себе, решительно ухватывает за подбородок. Заставляет смотреть на себя.

— Что ты творишь со мной? — выдыхает слова. В нем нет больше агрессии. Растерянность и опустошенность в глазах, которые бегают по моему лицу. Руки сами тянутся к нему. Но застывают на полпути, в кармане пуховика звонит телефон. Рома отпускает меня и отступает на шаг, но взгляд не отводит. Достою мобильный и смотрю на экран. Ренат.

— Он? — имени не называет, но я понимаю, кого он имеет в виду.

— Он волнуется.

Принимаю вызов.

— Ренат.… Да. Все хорошо.… Я скоро буду. Прикрой меня, если что.… Пока.

— Садись, я отвезу. — напрягаюсь, не хочу больше садиться в его машину. Рома словно считывает мою реакцию. — Всё будет хорошо, Бельчонок.

Берет за руку и подводит к машине. Хочу открыть дверцу и сесть, но Рома не отпускает мою руку. Поворачиваюсь и смотрю на него, а он на наши переплетенные руки.

— Не делай так ни с кем. Это только моё. — голос мягкий дрожащий. Это не приказ, а просьба.

— Ренат просто друг. — объясняюсь я, когда мы уже сидим в машине.

— Он и не может быть никем другим, потому что ты со мной. — после паузы продолжает — Возле тебя не должно быть не одного другого мужчины, пока все считают тебя моей девушкой. Ты поняла меня, Бельчонок?

— У меня с парнями нет никаких отношений кроме дружбы. Но со своими друзьями я не перестану общаться. Ты понял меня, Ветров. — говорю серьёзно, стараясь подражать его тону.

— Это общение не должно портить мою репутацию. Общайся так, чтобы не было сплетен. Я твой единственный любимый.

— И ты не порть мою репутацию. Хотя бы в универе перед знакомыми. — я тоже ставлю условие.

Остальную часть дороги мы проезжаем молча. Каждый думает о своём.

Два раза. Два раза за сегодня я планировала остановить эту игру, но вместо этого мы придумываем правила и играем дальше.

— Вбей мне свой номер. — говорит Рома, протягивая телефон на стоянке студии.

Ввожу номер и называю вызов, мой мобильный звенит в кармане.

— Теперь мы как настоящая парочка будем друг другу полночи писать сообщения? — спрашиваю я тихо, словно мы шифруется или секретничаем. Уголки губ парня немного приподнимаются в подобии улыбки.

— Я позвоню. Заеду за тобой в десять. Ты надеюсь, помнишь про клуб.

— Мы идем к Ильину в «Фараон»? — не очень люблю клубы после того, как там поработала. Развязные девчонки и пьяные пацаны, которые пришли, чтобы склеить друг друга. Хотя в «Фараоне» было прилично, охрана хорошо работала, неадекватных быстро просили на выход.

— Ты там была?

— Несколько раз. А что за повод? Кто там еще будет? — хочу узнать побольше, чтобы успокоить себя. Я волнуюсь перед выходом в свет в качестве девушки Ветрова.

— Повод — пятница. Все свои Дема, Гор, Ян, может еще пару парней.

— А девушки?

— Не волнуйся, несколько девчонок точно найдется. — говорит с загадочной усмешкой.

— Ладно, до встречи. — выхожу из машины, отбегаю немного и машу Ветрову рукой на прощание. Он игнорирует этот мой знак и просто уезжает.

Катя

Рабочий день прошел быстро и ненапряжно: два группы и чаепитие с Машей. Маша Иванова — моя коллега и подруга в студии. Она преподавала воздушные полотна. Направление новое и сложное, подходящее для подготовленных физически людей. У Маши было только два занятия в неделю. Наверно, поэтому её, как впрочем и меня, взяли на работу к Князевой без огромного послужного списка. У меня в неделю было десять двухчасовых занятий и четыре часовые с малышами. Это очень много, но не престижно, мои «звёздные» коллеги не хотели работать с детьми. Вот и сдружились мы с Машей, так как были у Инги белыми воронами без мирового признания, на которых остальные смотрели свысока. Маша кроме полотен, работала учителям физической культуры в школе и посещала множество кондитерских курсов. Последнее мою любимое её увлечение, потому что два раза в неделю Маша Иванова отрабатывала на мне свое кулинарное мастерство, кормя вкусняшками как с самой дорогой кондитерской мира. Во время поедания этих самых вкусняшек мы с Машкой обсуждали работу, танцы, делились изменениями в личной жизни. Иванова с недавних пор была без парня, расстались после двух лет отношений, точнее она от него ушла после измены. Вот после этого и началось ее увлечение кулинарией. И вообще Машка была очень одиноким человеком, семьи нет — детдомовка, подруг растеряла из-за парня, которого в итоге застала в постели с его начальницей. Поэтому к этой дружбе я относилась очень трепетно, хоть мы и были разные по характеру: Маша тихая, зажатая, неуверенная в себе, покладистая, готовая проглотить любое унижение и обиду. Нет, я дружила с ней не из жалости, но хотела поддержать, ободрить, быть близким человеком в ее жизни.

Вот после таких душевных и вкусных посиделок с Машей, я поехала в общагу. Запрыгнула в автобус и набрала Насте:

— Настюха, привет еще раз. Что делаешь? Мне помощь твоя нужна.

— Ем. — пробубнила подруга с набитым ртом.

— Я тоже голодная как собака. Столовку в универе пропустила же.

— Заходи, покормлю тебя, дворняжка моя. И что за помощь?

— Меня из дворняжки, надо превратить в породистую с*чку. — засмеялась я в трубку.

— Куда это ты собралась?

— С Ветровым в клуб.