— Гомер — это я, — громко сказал Джэйс, — таким же будет сын Гомера.

Мать в ужасе воззрилась на него. Он словно назвал по имени глубокий ее страх. Подчинившись воле Улисса, она произвела на свет еще одного Разумника.

— Не может быть, — прошептала она. — От матери к сыну, только так…

— Должно быть, есть в этом мире и другие возможности, — проронил Джэйс, — а не только те, что кроются в Х-хромосомах и обретают силу, совместившись с пассивной У-хромосомой.

Внезапно она сжала руку в кулак и с размаху ударила по губам лежащего Джэйса. Он вскрикнул от боли; кровь залила рот. Он попытался заорать на мать и едва не захлебнулся. Она же отшатнулась и, всхлипывая, впилась зубами в руку, ударившую сына.

— Нет, нет, нет, — повторяла она. — От матери к сыну, ты чист, ты чист, не его сын — мой, не его сын — мой…

Однако, проникнув в разум матери, Язон увидел, что она смотрит на него теми же самыми глазами, которыми смотрела на любимого мужа. Как ни верти, а у Язона было лицо Гомера Вортинга, хорошо известное всем, даже детям, которых запугивали этим человеком-монстром с самой колыбели. Он был моложе, губы были чуточку полнее, глаза — мягче, и все равно это лицо когда-то принадлежало Гомеру. Мать любила и одновременно ненавидела его за это.

Она стояла посреди комнаты, лицом к двери, и Язон увидел: ей кажется, будто на пороге стоит вернувшийся Гомер, будто он улыбается и говорит: "Все уладилось, и я вернулся, чтобы вновь мы были с тобой единым целыми. Язон проглотил скопившуюся во рту кровь, слез с кровати, обошел мать и встал перед ней. Она не замечала его. Ее помыслы сосредоточились на любимом муже, который протянул руку, коснулся ее щеки и произнес: «Ююл, я люблю тебя», — и тогда она шагнула навстречу к нему, в его объятия.

— Мама, — позвал Язон.

Она вздрогнула; глаза ее прояснились, и она увидела, что сжимает в объятиях не мужа, а сына с разбитыми губами. Она разразилась рыданиями, приникла к нему, оторвала от пола и, заливая его лицо слезами, дотрагиваясь до окровавленных губ, принялась целовать, повторяя и повторяя:

— Прости, прости, прости, что родила тебя, простишь ли ты меня когда-нибудь?

— Я прощаю тебя, — прошептал Язон, — за то, что ты позволила мне родиться.

«Мать безумна, — про себя подумал он. — Безумна и знает, что я обладаю даром проникать в разум других людей. Если на нее как следует поднажать, она все расскажет — и тогда нам конец».

На следующий день ему придется идти в школу. Если он останется дома, он обличит сам себя. Тогда за ним придут прямо сюда и наткнутся на Ююл, на жену самого Гомера Вортинга — на Ююл, суженую чудовища, так она мысленно называла себя. "О Господи, зачем я полез в ее разум?з— повторял он про себя, ворочаясь с боку на бок. Долгое время ему никак не удавалось уснуть; пришедший наконец сон был прерывист, и Джэйс часто просыпался, все пытаясь придумать выход из, казалось бы, безнадежной ситуации. Спрятаться, превратиться в «стенную крысу»? Он понятия не имел, как люди ухитряются выжить на Капитолии без специального кода на руке — они вынуждены всю жизнь скрываться в вентиляционных шахтах и красть все, что плохо лежит. Нет, он пойдет в школу и с открытым взглядом встретит любую опасность. Доказательств его вины нет. Он САМ додумался до ответа. Ну, большей частью сам. Так что, пока анализ не покажет в Джэйсе ген Разумника, у Торрока никаких доказательств нет.

Утром он попрощался с матерью и, сев в трубопоезд, продремал всю дорогу до школы. Как ни в чем не бывало он отсидел утренние занятия, съел бесплатный обед, который обычно служил ему основной трапезой за день, после чего появился директор школы и пригласил Джэйса к себе в кабинет.

— А как же история? — спросил Джэйс, пытаясь сохранить на лице беззаботное выражение.

— От остальных занятий ты сегодня освобожден. Торрок ждал в директорском кабинете, на губах его змеилась довольная улыбка.

— Мы подготовили тебе контрольную работу. Она не труднее той, вчерашней. Только вопросы писал не я. И поэтому ответов не знаю. Кто-то будет постоянно присутствовать рядом с тобой. Если уж вчера ты проявил себя таким гением, сегодня, безусловно, ты без труда повторишь свой успех.

Язон перевел взгляд на директора:

— А мне обязательно заново проходить тест? Вчера я все сделал правильно, почему я обязан снова сдавать контрольную работу?

Директор вздохнул, покосился на Торрока и беспомощно развел руками:

— Против тебя было выдвинуто серьезное обвинение. Эта проверка… она законна.

— Но это ничего не докажет.

— Твой анализ крови… вызывает определенные сомнения.

— Мой анализ крови дал отрицательную реакцию. И ни разу не вызывал никаких сомнений, с тех самых пор как я родился. Я что, виноват, что у меня был такой отец?!

«Да, — согласился про себя директор. — Это нечестно, но…»

— Существует еще несколько способов проверить твои способности, а анализ твоих генов показывает… некие отклонения от нормы.