Зато Алису понесло.

– Я не бросала Костю, – сказала она. – Я всего лишь изменила ему. С красивой жизнью. А он не простил… И правильно сделал!

– Изменила она! – презрительно фыркнула Дуся. – Вышла замуж за толстожопа!.. Э-э, за толстосума!

– И за толстожопа тоже, – не очень весело засмеялась Алиса.

– А на Костю не мылься! Он мой!..

– И что ты мне сделаешь? – приняла вызов Алиса.

– Ой, как интересно! – Агата сложила ладошки на груди, акриловыми ногтями касаясь подбородка. Она умоляла не останавливаться и продолжать шоу.

– А узнаешь!

– Все! – Костя решительно поднялся из-за стола.

Он налил себе полный стакан, предложил выпить на посошок, его поддержали. Двести граммов залпом взбаламутили в нем хмельной осадок, кровь заиграла, голова поплыла, Костя плохо помнил, как дошел до номера.

Там его слегка отпустило, он смог ощутить под собой точку опоры, правда, уже лежа на спине.

– Я тебя этой сучке не отдам! – Дуся суетливо стягивала с него джинсы.

– А ты Федю видела? – спросил он.

– Да нужен мне твой Федя! – Дуся всем, чем только могла, показывала, что ей нужен только Костя.

Так вдруг захотелось закурить.

– И я его не видел. Может, правда, с толстым закрылся? – скривил он губы.

Если Федя вдруг какой-то не такой, то спать Алиса ляжет одна. Если, конечно, Славик не подсуетится. Но Славика она вряд ли к себе подпустит, а с Костей ей точно захочется тряхнуть стариной… Может, зря он ушел? В Алисе столько секса, он мог бы наесться досыта. Она сама кормила бы его с руки. И плевать на Дусю… Или нет?

Дуся будто читала его мысли и делала все, чтобы сомнения мужа в жене гибли в самом зародыше. И делала так страстно… Очень скоро Костя забыл об Алисе. Но Дуся не унималась. Пока он курил, она достала из сумки бутылку коньяка, наполнила бокалы, он выпил. И очень скоро заснул…

Разбудила его Дуся. За окном светло, на часах половина десятого, а в голове все еще ночь. Спать охота, сил нет. Но Дуся трясла его, требуя к себе внимания.

– Завтракать давай!

В комнате пахло жареным мясом и кофе, на тумбочке стоял поднос, на нем дымящаяся чашка, тарелка с шашлыком, хлеб. Дуся уже что-то жевала.

– Завтрак в постель – это хорошо, – кивнул Костя, вспоминая вчерашние с ней выкрутасы.

А ведь неплохо было. Но так и Алиса, наверное, не скучала.

– Вчерашний ужин. Не знаю, кто там последний уходил. В холодильник все убрали. Шашлык, вино… Вина половина трехлитровой банки. Белого!

– В холодильнике?

– Холодненькое, – кивнула Дуся. – Принести?

– А мы куда-то едем?

– Это вряд ли! Слава ездил, смотрел, дорогу еще не расчистили.

– Слава ездил?

– Там только Слава один живой… Ну, еще дядя Гоша, он там с баранами, на пастбище куда-то их погнал.

– Ну так остальные сейчас оживать начнут. А вина всего полбанки.

– Я сейчас!

Дуся ушла, Костя взял тарелку с теплым после микроволновки мясом, пальцами взял кусок, засунул в рот. Да, холодненького винца сейчас бы не помешало.

Дуся вернулась с полной банкой. Жаль, что не трех-, а однолитровой.

– Я там нашла, перелила…

– А ты чего в халате?

Костя потянулся к жене, поднял полу халата, заглянул под него. Вроде не голая. Но так и белье не совсем обычное, стринги на ней с прозрачным кружевным нашлепником.

– А что не так? – приятно удивилась она.

– Перед Славиком задом крутишь?

– Ну, если зад есть, чего не покрутить? – Дуся смотрела прямо в глаза.

– Перед Славиком?

– Перед Славиком, – кивнула она, разливая вино по стаканам.

– Задом?

Костя схватил Дусю, потянул на себя, она захихикала, но забралась на него. Ногами сжала его бедра, не выпуская при этом из рук стаканы.

– Выпьем или будем осторожно? – спросила она, поудобней устраиваясь на нем, как в седле.

– Осторожно не будем! – качнул головой Костя.

Он махом осушил стакан, поставил его на тумбочку. Дуся успела сделать всего пару глотков, прежде чем он забрался под нижнюю ниточку ее стрингов. И стал ее раскачивать – медленно и осторожно, постепенно наращивая темп.

Алиса появилась на самом интересном месте. Причем появилась не в возбужденных фантазиях, а наяву. Открыла дверь, вошла в номер, два-три мгновения в замешательстве смотрела на них, а затем сказала:

– Щукина убили!