Посмотрев в лицо Энтони Бриджертона, который был его другом еще со школьных времен, Саймон спокойно сказал:

— Хочу, чтобы ты окончательно понял: дело не в Дафне. Твоя сестра самая хорошая женщина из всех, кого я когда-либо знал.

С этими словами он нагнулся к открытому ящику с пистолетами, лежащему на земле возле ног Бенедикта, выбрал один из них и зашагал к северной стороне лужайки.

— Стойте! Эй! Подождите!

Саймон повернулся на крик и остолбенел. Святые угодники, это была Дафна!

Она скакала через лужайку, низко пригнувшись в седле, и на какой-то момент Саймон забыл о своем возмущении этим ненужным вмешательством в их мужские дела, так как не мог не залюбоваться тем, как ловко и изящно она сидит на лошади.

Однако к тому времени, когда она остановилась перед ним, бросила поводья и соскочила с седла, негодование вновь взыграло в нем.

— Какого черта вы здесь делаете? — свирепо спросил он.

— Спасаю вашу несчастную жизнь! — ответила она еще более яростно.

Никогда раньше он не видел ее в таком гневе. Глаза ее просто пылали.

— Дафна, вы дурочка. Не понимаете, как опасно пускать такую лошадь в галоп. Кроме того, еще немного — и вы могли бы попасть под пулю.

— Глупости! — возразила она. — Вы еще не дошли до своего места.

Она содрогнулась при последних словах, подумав, что это место может стать последним, где он стоял еще живой.

Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, он схватил ее за плечи и тряхнул.

— А скакать сюда из центра Лондона в полутьме? Мало ли что могло случиться?

— Со мной был Колин, — услышал он ответ.

— Колин?.. А вот и он! Что за глупости? Я готов отхлестать его розгами!

— Думаете сделать это до или после того, как Энтони пробьет вам сердце пулей? — В ее голосе была нескрываемая горечь.

— Бриджертон! — крикнул Саймон, и три кудлатые головы одновременно повернулись к нему. — Ты просто глупец!

— Кого из трех ты имеешь в виду, Саймон? — спросил Энтони, и в его тоне прозвучали прежние добродушно-иронические интонации. — Надеюсь, Колина?

— Кого же еще!

— А вы предпочитаете, чтобы я сидел с ней дома и она выплакала бы там все глаза?! — закричал в ответ младший брат.

— Да!

Это крикнули сразу трое.

— Саймон! — в отчаянии окликнула его Дафна, потому что он уже повернулся и продолжил путь на другой край лужайки. — Идите сюда! Ко мне!

Он остановился и, обратившись к Бенедикту, произнес:

— Заберите отсюда вашу сестру.

Бенедикт неуверенно посмотрел на Энтони.

— Делай, как тебе говорят! — рявкнул тот.

Бенедикт продолжал стоять неподвижно — он явно колебался, переводя взгляд со своих братьев на сестру и на человека, оскорбившего ее.

— Ради Бога, уведите ее, Бенедикт. — Просительные нотки прозвучали в голосе Саймона.

— Нет. — Бенедикт сложил руки на груди. — Она имеет право сказать, что хочет. Мы должны ее выслушать.

— Что с вами такое с обоими?! — нервно крикнул Энтони своим братьям.

— Саймон, — вступила в разговор Дафна, подходя к нему, — вы должны выслушать меня.

Ее рука коснулась его рукава, но он сделал вид, что не замечает этого.

— Дафна, — проговорил он, не глядя на нее, — все уже решено. Вы не можете ничего изменить.

Она бросила умоляющий взгляд на братьев. Колин и Бенедикт, казалось, были на ее стороне, лишь один Энтони выглядел, как разгневанное божество. Нет, не только Энтони. Саймон тоже не хочет ничем помочь ей. И себе. Себе в первую очередь!..

Что делать?

Совершенно инстинктивно, бездумно, просто от отчаяния и безысходности она набросилась вдруг с кулаками на Саймона и попала ему в глаз. В здоровый глаз. Не в тот, под которым темнел синяк от удара, нанесенного несколько часов назад ее братом.

Саймон отпрянул и не смог удержаться от крика:

— Что с вами?

— Падайте на землю, вы, глупец! — прошипела она. — Сделайте вид, черт вас возьми, что вам больнее, чем на самом деле!

— Я не собираюсь никуда падать, — ответил он возмущенно. — Вы с ума сошли! — Он приложил руку к глазу. — Ничего себе удар! А с виду такая хрупкая женщина.

— Вы, мужчины, все до одного глупцы! — в полном отчаянии кричала Дафна. — Как мало вы цените свою и чужую жизнь, как легко с ней расстаетесь!