— Замечательно, — мудрый и опытный политик только на секунду улыбнулся и вновь нахмурился. — Это были хорошие новости, а теперь плохие.

— Характер пациента Узумаки и раньше был, как бы это сказать, несносный, — мягко улыбнулся доктор. Да, о последней шуточке Наруто с разрисованными ликами Хокаге до сих пор судачит вся Коноха. Некоторые думают, что это Наруто ответственен за подрыв академии. — Сейчас характер Узумаки стал ещё хуже. Количество излагаемого им потока бреда возросло в разы. Его постоянные крики о мечте стать Хокаге заменились… всяким. Иногда он утверждает, что все мы персонажи выдуманной истории. Непонятно, когда он шутит, а когда серьёзен. А ещё в его голове появился новый голос…

— Голос? — нахмурился старый шиноби, он сходу может назвать три техники мыслесвязи и две из них принадлежат вражеским шиноби. Если к джинчурики тянут руки враги, то всё совсем плохо.

— Как мы поняли, это говорит Кьюби из его печати. Иногда пациент Узумаки пропадает из реальности, а потом начинает с чего-то задорно хихикать. Подобное наблюдали наши полевые оперативники у джинчурики восьмихвостого.

— Общение с биджу? Хмм. Обычно такое происходит с джинчурики намного позже.

— Мы в больнице считаем, что просто пришло время. Кьюби тринадцать лет просидел в одиночной камере, а пациент Узумаки никогда не имел друзей или даже знакомых с которыми можно поговорить. Почти всё свободное время он проводил за шалостями или читая дома мангу. В полном одиночестве. Им пора было пойти на контакт.

Кабинет погрузился в молчание. Хокаге вновь провёл быстрый расчёт. Возможно, Наруто стал ещё несноснее, но он и до этого не был образцом для подражания. При этом пошёл на контакт с Кьюби и тот добровольно делится силой. Главный проект Конохи начал давать результаты. В данном случае получается скорее выигрыш.

— С пациентом Учиха всё несколько проще. После того инцидента, — доктор тактично не назвал “резнёй Учиха”. — пациент замкнулся, ни с кем не общался, всё держал в себе. Сейчас все накопленные эмоции вырываются наружу, в основном ярость, но в его случае это может идти на пользу.

— В чём выражается его ярость?

— Пациент Учиха уже не сдерживается в речевых оборотах. А на днях в больнице произошёл инцидент. Под окном пациента собрались малолетние фанатки, выкрикивали его имя, хотели посмотреть на него.

— Малолетние соблазнительницы. И куда Коноха катится? — криво усмехнулся старик. — Тобирамы на них нет. Прости, Акоси-кун, воспоминания налетели. И что потом?

— Раньше пациент Учиха игнорировал бы их существование. В этот раз он ответил. Перестрелял весь свой фанклуб из окна. В качестве снарядов использовал всё: таблетки, табуретку, пролетающего мимо голубя… Когда все предметы в палате закончились, бросил в них поднявшуюся по трубе фанатку. Все снаряды попали в цель. Филигранная точность. У пациента во время взрыва пробудился шаринган, хотя такую точность мы не замечали даже у его брата. Как это объяснил пациент «весь мир — моё оружие».

— Интересно, — ветеран шиноби делает пометку, что у Саске мог с шаринганом пробудиться скрытый талант к броскам. — И что потом было с фанатками?

— Нам пришлось оформлять их в больнице с синяками и ушибами, но они не имеют никаких претензий к пациенту. Наоборот, счастливы, что он обратил на них внимание.

— Понятно, — вновь быстрый расчёт, что здесь скорее тоже выигрыш. — Как дела у последней пострадавшей?

— У пациента Харуно самый неоднозначный случай. Учителя академии отмечали у неё резкие перепады настроения. Раньше было предположение, что это было связано с подростковыми гормонами. Но сейчас есть все основания полагать, что пациентка скрывала шизофрению в острой стадии.

— Вот как, — нахмурился Хокаге, мысленно делая новую запись в списке задач: устроить чистку в рядах академии. Из-за этих бестолочей в команде джинчурики и последнего Учихи чуть не оказалась психованная. — Харуно уже находится на лечении? Или как это обычно делается?

— Пациенту Харуно уже не нужно лечение. Сильная травма головы от взрыва стёрла старую личность и осталась только та, что раньше скрывалась. Мы проверили тесты на лояльность Конохе, как и у остальных пострадавших, все сохраняют верность прежним идеалам. Пациент Харуно стала более напористой, уверенной, развратной…

— Насколько?

— Как Митараши Анко.

— Терпимо, — учитель извращенца вспомнил оранжевую мини-юбку и сеточную футболку Анко. Такой разврат он готов терпеть хоть каждый день.

— И у пациента с новой доминирующей личностью открылся неопознанный геном. Полный контроль над огнём. Без ручных печатей, одной силой мысли поджигает окружающие предметы.

— Интересно. Я встречал подобное у шиноби Кусы. Редкий геном. Кажется, предки Харуно перед переездом в Коноху были из тех мест. Позже проверю в архивах, — вновь делает быстрый расчёт и снова выигрыш. — Что-то ещё, Акоси-кун?

— Да. По всем показателям они полностью здоровы. Мы с коллегами докторами считаем, что их пора выписывать из больницы, посмотреть как они будут вести себя в знакомых условиях.

— Хорошо. Даю разрешение с недельным отпуском для всех пострадавших.

— И ещё одно, — вспомнил доктор перед уходом. — Они все стали жадными до денег.

*Спальня Митараши Анко*

— Фух! — разгорячённая красотка падает на подушку. Шёлковая простынь только по пояс скрывает абсолютно голое тело. Грудь вздымается с каждым вдохом. — Как же давно мне не было так хорошо!